Открыла дверь, и стремительно вошел профессор Ермаков, аж полы распахнутого халата развевались.

- Как дела, моя красавица?

- Сплясать не обещаю.

- Сегодня я не настаиваю, но завтра мы с вами непременно совершим несколько па в стиле танцев Дома отдыха ветеранов труда.

- Завтра? - удивленно переспросила пациентка. Она еле живая - какие ещё танцы?!

- Непременно, - жизнерадостно заверил профессор. - Своим пациенткам мы залеживаться не позволяем. Ровно через сутки после операции, будь добра, голубушка, подъем! А на третий день мои девочки, даже почти пенсионного возраста, шустро бегают по отделению. Многих выписываем уже через неделю. Вот так-то, моя милая, - улыбнулся он, сверкнув такими же белоснежными, как у сына, зубами. - Лечим ускоренными методами. Но - качественно! Фирма гарантирует: осложнения исключены.

Алла улыбнулась в ответ:

- Я не против выписаться через неделю. Терпеть не могу больницы.

- А кто-то, между прочим, говорил: "Я вас обожаю, профессор Ермаков", - с мнимо обиженной миной напомнил Валерий Петрович.

- Могу ещё раз повторить: "Я вас обожаю, профессор Ермаков!" - с экспрессией произнесла благодарная пациентка.

- В таком случае мне придется выполнить свое обещание. - Наклонившись, он поцеловал её в щеку, потом выпрямился и подмигнул. - Хорошенькую женщину можно целовать бесконечно, и ни разу не попадешь в одно и то же место, потому что она везде красивая.

- Что с моей опухолью, Валерий Петрович?

- Я же говорил: "Как скажете, так и будет". Все как вы заказывали. Желание пациентки - для меня закон. Лежит ваша бяка в морозилке, могу дать распоряжение принести - сами на неё глянете. Там только эта "маленькая штучка" и больше ничего. Так что данный природой комплект органов при вас, моя лапушка.

- Спасибо, доктор, - прошептала Алла, и на глаза невольно выступили слезы.

- "Спасибо" в стакан не нальешь, - весело отпарировал тот. - Но по приезду мы с вами непременно выпьем ха-арошего коньячку.

- Вы уезжаете? - расстроилась она.

- К сожалению, - развел руками профессор. - Именно с этим была связана экстренность операции, а вовсе не с тем, о чем вы наверняка подумали. А ну-ка, угадайте загадку? От кого произошел человек?

- От Дарвина, - решила схохмить Алла.

- Нет, моя милая. Человек произошел от женщины.

Ей понравилось, как он её обманул, и как легко она купилась. Алла рассмеялась, а потом мучительно закашлялась. Валерий Петрович легко приподнял верхнюю часть тела пациентки, усадил и стал легонько поглаживать и похлопывать по спине. В её бронхах клокотало, мешало дышать, но никак не желало откашливаться. Наконец она перевела дух, но дыхание оставалось хриплым, свистящим. Не оборачиваясь, профессор велел сыну:

- Жека, сбегай к Оленьке и скажи, что я назначил отхаркивающее. На ночь банки.

Сняв с шеи фонендоскоп, он послушал легкие больной и спросил:

- Вы курите, Аллочка?

Та кивнула, а Олег достал из кармана заранее припасенную пачку её любимого красного "More", распечатал, сунул в Аллин рот сигарету и поднес зажигалку.

- Пару затяжек, - предупредил Валерий Петрович.

Алла вдохнула табачный дым и опять раскашлялась. Но теперь ей удалось сплюнуть противную вязкую мокроту, а профессор одобрительно кивнул головой и в лицах рассказал анекдот:

- "Не нравится мне ваш кашель, больной..." - говорит врач, а наутро: "Ну вот! Кашель стал значительно лучше". Пациент, с гордостью: "Всю ночь тренировался!"

- Не смешите меня, Валерий Петрович, а то я опять раскашляюсь.

- Кашлять нужно, чтобы быстрее справиться с застоем в легких, так что нарочно буду смешить: - "Доктор, я буду жить?" - "Будете. Но только неделю".

Пациентка снова закашляла, но после сигареты дело уже пошло легче.