|
Они выпили за Ли. Фрай наблюдал за отцом во главе стола, вставшим, чтобы разрезать утку. Серебряное блюдо сияло при свете люстры, подвешенной в столовой на такой высоте, что однажды Фрай запустил в нее шариком для пинг-понга, чтобы получить неоспоримое доказательство ее реального существования. Он два дня носил в кармане осколок хрусталя, яркий, точно кусочек солнечного света. Эдисон влепил ему затрещину, которую Фрай помнит до сих пор. Он поднял голову, чтобы посмотреть на отбитую хрусталинку, но теперь ее было невозможно найти, как раньше.
Эдисон закончил резать утку. — Слышно что-нибудь о Линде, Чак? — Я по крайней мере не слышал. — Она вернется. От Фраев женщины никогда не уходили. Это было просто невозможно. Фрай посмотрел на мать, изображая искренность. — Мы все обговорили. Все кончено. — Сука блефует, Чак. — Эд! — Хайла! Нельзя публично втаптывать жену в грязь и ждать от нее благодарности, ты согласна? Линде требуется какое-то время, чтобы прийти в чувство. — У Чака новая… подруга, верно, сын? Фрай почувствовал слабую, но растущую потребность придушить отца прямо здесь, за обеденным столом. — Ее зовут Кристобель Страус. Мы виделись всего несколько раз. Хайла сидела, чуть опустив плечи. Глаза смотрели многозначительно, умоляюще. — Правда? — Она тебе понравится, мама. — Ты женатый мужчина, Чарльз. — Я это знаю. Над столом повисло молчание. В наступившей тишине Чак выпил вина. Звон серебра стал непереносимым. — «Мега» будет теперь продавать товары для женщин, — сказал он. Хайла охотно ухватилась за новую тему. — Что-нибудь симпатичное, да, Чак? — Мегасимпатичное. — Я по-прежнему нахожу, что название твоей фирмы смахивает на бомбу, — изрек Эдисон. — Мегатонна. Смените название — вот мой совет вашему отделу маркетинга, если они не способны на большее. Фрай заметил, что Беннет салфеткой смахнул улыбку. Мауро наполнил его винный бокал из бутылки с мартини. — Мы не можем сменить название, папа. Мега — это мой девиз. Хайла послала Мауро за вином. Она посмотрела на Чака с таким законченным выражением печали, что тот был вынужден отвернуться. Она расстраивается из-за Линды куда сильнее, чем я. В последовавшей тишине Фрай почувствовал, как все в мыслях оставили его и переместились через стол напротив, к его брату. Беннет был поглощен добавкой и очередным стаканом джина. Когда ужин подошел к концу, Хайла вынесла именинный пирог — украшенное шоколадом произведение с танцующими свечками. Она запела. Эдисон улыбнулся на свою благоверную. Фрай и Беннет сообща приступили к обряду задувания свечек, которая заканчивалась — как это бывало уже много лет — с последней свечкой, прекратившей бороться за жизнь. Эдисона опять, как в прежние времена, развеселила эта бесхитростная выходка. Хайла подняла бокал. — За двух самых прекрасных сыновей, которыми Господь мог наградить женщину, — произнесла она. — У вас обоих впереди лучшие времена. С днем рождения! Она склонила голову и вслух помолилась, прося у Бога наставничества и помощи, прощения и искупления, возвращения Ли и Линды. Мауро внес поднос с подарками, упакованными в блестящую обертку, отражавшую серебро. Фрай получил электронные наручные часы, которыми немедленно завладел и стал развлекаться Эдисон, и игрушку, изготовители коей гарантировали, что она увеличится в размерах в двести раз, если ее бросить в воду. На упаковке было написано «Жучок-великан». Фрай с легким трепетом подсчитал, что эта штуковина вырастет до шестнадцати футов — больше, чем вся его кухня. |
