— Не хочу говорить об этом, Беннет.

Беннет уперся взглядом в пол и провел пальцами по своим густым темным волосам.

— Неужели ты не можешь понять, Чак, что есть обстоятельства, которые невозможно изменить? Нельзя вернуть нашу сестру. Нельзя изменить того, что случилось с Ли.

— Я могу. Я изменю.

— Ты прав. Ты можешь надежно сохранить пленку, которую я тебе передал. Ты можешь выяснить кое-что про Мина. Можешь помочь мне, когда будет нужно. Мне нужно, чтобы ты был рядом.

Фрай посмотрел на брата. Где-то под кожей, внутри тех темно-синих глаз, он смог различить Дебби: ее характер, ее лицо, ее кровь.

— Я не могу ничего не делать, Бенни. Не проси меня просто сидеть и ничего не делать.

— Тогда расскажи, что ты выяснил про Джона Мина?

Фрай рассказал ему все.

Возвратившись в гостиную, он сел рядом с Кроули и с Нгуеном, приводя в порядок записи, собранные людьми Хая. Миклсен и Тойбин наблюдали. Сто пятнадцать опрошенных и, в основном, с нулевым результатом.

Позвонил Эдисон. Беннет включил громкоговоритель. Магнитофон, реагирующий на звуковой сигнал, тут же заработал.

Эдисон недолго проклинал медлительность ФБР, затем сообщил о первой серьезной зацепке Пата Эрбакла. Он отыскал юную леди, которая видела, как машина Эдди Во в воскресную ночь подъехала к заведению Толковательницы Снов. В машине было трое мужчин — она их не знала — и Ли. По словам свидетельницы, Ли не оказывала никакого сопротивления, но встала во весь рост, высоко держа голову, как будто тоже пришла на сеанс к ворожее. Эрбакл так понял, что двое из этих людей стояли к ней весьма близко.

— Я думаю, что с пистолетом, приставленным к спине, — добавил Эдисон.

— Ее блузка была разорвана, и на ней была всего одна туфля, — сказал Беннет. — Та молодая леди не сочла это необычным?

— Очевидно, нет. Может быть, они накинули на Ли пальто.

— Но они не зашли к Толковательнице?

— Девчонка не удосужилась проследить за ними. Перед тем, как отвезти ее к Ли, они, должно быть, сменили автомобиль.

— Эрбакл надавил на толстую мадам? — спросил Беннет.

— Ответ утвердителен. Но она, должно быть, и правда их не видела. Чака уже вытащили из тюрьмы?

— Он здесь. С ним все в порядке.

— Пять минут назад я разговаривал с окружным прокурором. Он прекратит дело, если на него как следует поднажать. Передай Чаку, чтобы он сделал милость и с этого момента перестал вмешиваться в эту заваруху.

Беннет повесил трубку.

Через минуту телефон зазвонил опять. Беннет надавил на громкоговоритель. Магнитофон включился.

— Беннет Фрай.

Краткая пауза, затем тихий, искаженный голос, который звучал на значительном отдалении, хотя связь была безупречной.

— Я знаю. Привет, бан. Прими мой поклон.

Беннет сделал звук громче. Кроули привстал. Нгуен выпрямился и посмотрел на часы. Миклсен и Тойбин поднялись одновременно и двинулись к телефону.

У Фрая свело живот.

И тут зазвучал голос Ли. Она всхлипывала:

— Я люблю тебя, Бенни. Со мной все в порядке. Ты у меня номер один. Обо мне тут заботятся.

Беннет весь наклонился к телефону, развел руками, словно желая обнять телефонный аппарат и этот голос.

— Ли. Ли!

— Бенни, я люблю тебя.

Звонок сорвался. Бенни соскочил с кушетки и начал ковылять из угла в угол по комнате. Когда он остановился, странная улыбка снизошла на его лицо, словно он наконец начал понимать нечто, что упускал из виду долгое время.

— Она жива, — сказал он, и повторил: — Она жива.