|
Стоит чуть прищурить взгляд, и легко представить себе зубцы на стенах, и башни, и бастионы — этакую средневековую цитадель, защищающую граждан Чикаго от чумы и мора. Во всяком случае тех, у кого в порядке медицинская страховка. Я допил кофе и подумал про себя, что настрой у меня немного пессимистичный. Томас повел меня в отделение интенсивной терапии. В коридоре перед входом он задержался. — Информационной координацией занимается Люччо, так что подробностей я пока не знаю. Но там Молли. Она тебе все расскажет. — Что известно тебе? — спросил я. — Майкл в плохом виде, — ответил он. — Последний раз, когда я звонил, он лежал еще на операционном столе. Я думаю, пули шли снизу, и доспехи на нем не дали одной из них выйти навылет. Она металась внутри брони, не находя выхода. Я поморщился. — Мне сказали, в него попало всего две или три пули, — продолжал Томас. Но все равно просто чудо, что он вообще остался жив. Они не знают, вытянет он или нет. Ничего конкретнее Саня говорить не стал. Я закрыл глаза. — Послушай, — сказал Томас. — Я в этих краях не самый желанный гость. Но если хочешь, подожду тебя здесь. Томас не сказал мне всей правды. Мой брат неуютно чувствует себя в больницах, и я совершенно уверен в том, что знаю причину этого: больницы полны больных, раненых и пожилых людей, то есть тех, кого хищник инстинктивно относит к слабейшим, а следовательно, более легким жертвам. Мой брат не любит напоминаний о том, что он по природе тоже хищник. Сам он, возможно, не в восторге от этого, но инстинкты его реагируют на происходящее, хочет он этого или нет. — Нет, — мотнул головой я. — Справлюсь как-нибудь сам. Он нахмурился. — Ладно, — сказал он, помолчав. — Мой телефон ты знаешь. Позвони потом — подброшу тебя домой. — Спасибо. Он положил на мгновение руку мне на плечо, потом повернулся, ссутулился, опустил голову так, что волосы почти полностью закрыли ему лицо, и быстро пошел к выходу. Я вошел в отделение и отыскал холл для ожидающих. Молли сидела рядом с Черити. Мать и дочь сидели бок о бок, держась за руки. Вид они имели напряженный, усталый. Черити была в джинсах и Майкловой фланелевой рубахе. Волосы она собрала в хвост, и явно не красилась. Судя по всему, ее подняли с постели посередине ночи, и она как была принеслась в больницу. Глаза ее смотрели перед собой, в никуда. Ничего удивительного. Самый страшный ее сон вдруг сбывался наяву. Обе подняли взгляд, когда я вошел, и лица у обоих сделались одинаковыми: нейтральными, отрешенными, окаменевшими. — Гарри, — произнесла Молли тусклым, глухим голосом. — Привет, девочка, — сказал я. Черити потребовалось несколько секунд, чтобы отреагировать на мой приход. Она сфокусировала взгляд на дальней стене, поморгала немного, потом перевела его на меня. Она кивнула и не сказала ни слова. — Я… э… — тихо пробормотал я. Молли подняла руку, останавливая меня. Я заткнулся. — Так, — сказала она. — Э… Дайте подумать, — она закрыла глаза, сосредоточенно нахмурилась и заговорила, разгибая пальцы по мере перечисления. — Люччо говорит, что Архив вне опасности, хотя в сознание не приходила. Она сейчас дома у Мёрфи и хотела с вами поговорить. Мёрфи просила передать вам, что с ее лицом все будет в порядке. Саня тоже хотел поговорить с вами — по возможности, скорее, в церкви Святой Марии. Я отмахнулся от всего этого. — С этим разберусь позже. Как папа? — Серьезно повреждена печень, — произнесла Черити лишенным выражения голосом. |
