|
Я нахмурился. — Добро не обязательно происходит только в результате божественного вмешательства, — сказал я. — Верно, — согласился Майкл. — Но я предпочитаю относить это на Его счет, пока у меня не появится убедительного повода полагать иначе. Так, во всяком случае, вежливо. Черити подошла и стала рядом с мужем. И хотя оба улыбались и, вспоминая нападение, говорили о нем легко, я-то видел, как крепко они сжимали пальцы друг друга, и взгляд Черити то и дело скользил по детям, будто удостоверяясь, все ли на месте. Я вдруг ощутил себя чужим. — Ладно, — заявил я, вставая. — Похоже, у меня теперь новая тема для размышления. Майкл кивнул. — Вы знаете возможные поводы этого нападения? — Вот об этом я как раз хотел поразмышлять, — кивнул я и, морщась от боли, надел ветровку. — Думаю, они охотились за мной. Нападение на детей — отвлекающий маневр, попытка занять меня, чтобы дать возможность тому, что сидел на дереве, напасть на меня со спины. — Вы в этом уверены? — тихо спросила Черити. — Нет, — признался я. — Вполне возможно, они затаили обиду после той истории в Арктис-Торе. Взгляд Черити сузился и сделался угрожающе-стальным. Арктис-Тор — это столица Зимней династии, цитадель и святая святых самой королевы Мэб. Какие-то злобные типы из Зимних похитили Молли, и нам с Черити — не без помощи друзей, конечно — пришлось брать эту цитадель штурмом и силой отбивать Молли. Все это мероприятие вышло хлопотным, шумным и не могло не разозлить целый народ злобных фей. — Держите на всякий случай ухо востро, — посоветовал я ей. — И передайте Молли, что я хочу, чтобы она оставалась на время этой истории здесь. Майкл заломил бровь. — Думаете, она нуждается в нашей защите? — Нет, — я мотнул головой. — Я думаю, это вы нуждаетесь в ее. Майкл зажмурился. Черити нахмурилась, но спорить со мной не стала. Я кивнул им и ушел. Молли последнее время не восставала против того, что я ей говорил, однако это не означало, что она со всем согласна и все понимает. Я закрыл за собой дверь дома Карпентеров, разом отрубив запах горячей пиццы и шум возбужденных детских голосов. Стоял тихий ноябрьский вечер. Очень тихий. И очень холодный. Я с трудом удержался от того, чтобы не поежиться, и поспешил к своей машине, видавшему виды (много видов!) «Фольксвагену-Жуку», который в молодости имел светло-голубой цвет, но со временем превратился в разноцветную палитру. За последний год к ней добавился еще и серый цвет, поскольку другой крышки багажника у моего механика не нашлось. Какой-то анонимный шутник, явно насмотревшийся диснеевских мультиков, намалевал краской из баллончика на серой крышке кружок с цифрой «53», но вообще-то машину звали Голубой Жучок, и я не собирался ее переименовывать. С минуту я посидел, не трогаясь и глядя на теплый, золотистый свет, струившийся из окон дома. Потом завел мотор Жучка и поехал домой. Глава ТРЕТЬЯ — И ты совершенно уверен, что это были фэйре? — спросил Боб-череп. Я насупился. — Много ли ты знаешь существ, у которых плоть при соприкосновении с железом и сталью воспламеняется? И потом, Боб, мне кажется, я уж как-нибудь распознаю фэйре на расстоянии, с которого этот гад может сломать мне нос. Я сидел у себя в лаборатории. Попасть в нее можно только через люк в полу моей расположенной в полуподвале гостиной, по складной деревянной стремянке. Лаборатория представляет собой бетонное помещение, в котором постоянно прохладно, чтобы не сказать холодно. |
