Дом действительно был очень большой и какой-то необжитый. Нет грязи и мусора тут не было, но ощущалось отсутствие жизни. Некоторые комнаты просто были закрыты и скорее всего давно не открывались. Правое крыло дома, в котором раньше проживали дети владельца, и вовсе пустовало по словам деда более сорока циклов.

Мы сидели перед настоящим камином и пили вкусный травяной напиток, который приятно холодил и совсем чуточку бодрил.

— Ты понимаешь, Лой, — жаловался старик, — всю жизнь я работал на благо империи. Но теперь, когда ко мне пришла старость, я оказался абсолютно никому не нужен. Все просто забыли про меня. Через своих знакомых я попросил социальную службу Юрги рассмотреть вопрос о подселении ко мне хоть кого-нибудь. Например, молодой семьи с детьми или просто одиноких людей, у которых нет энергонов на покупку или оплату жилья. Однако все они категорически отказывались от этого предложения, стоило им узнать, где я служил и чем занимался. Вот только ты, Лой, согласился приехать. Спасибо тебе большое, мой мальчик. Живи как хочешь, да и делай что тебе угодно. Я никогда и слова поперёк не скажу, а то ты тоже уйдёшь от меня. Не хочу оставаться один.

Я сидел и лихорадочно пытался припомнить, какие сведения о господине Янусе Румене имелись у меня в планшете? К своему стыду, я тупо пропустил эту информацию, не посчитал её важной. Мне хватило слов весёлого социальщика, который рассказал, что старик всю свою жизнь служил на благо империи. А где тот служил и что именно делал на службе, я как-то пропустил.

— Простите, господин Румен. Наверное, это не вежливо, но я даже не посмотрел никакой информации о Вас. А что Вы делали на службе империи и почему никто не соглашается жить у Вас?

Старик услышал мой вопрос и разом сник. Глаза его перестали излучать живое тепло и как будто потухли. Он посмотрел на меня тоскливым взглядом и обречённо спросил: — Значит и ты от меня уйдёшь, Лой?

— Да звёзды с Вами! — вскипел я. — Вы же служили империи всю свою жизнь. Вот я ни за что не поверю, что Вы просто так убивали разумных.

Старил сгорбился и отвернулся от меня. Не поворачивая головы, он произнёс: — Я сейчас вызову глайдер и отвезу тебя обратно. Извини меня, Лой.

— Да что происходит? Объясните мне всё нормально, а не запугивайте меня заранее.

Долгое время дед сидел молча, что-то вспоминал или обдумывал. Потом всё же решился и начал свой рассказ.

— На каждой планете нашей империи есть только один разумный, вынужденный исполнять решения высшего имперского суда. На планете Барит этим занимался я, малыш. Всю свою жизнь я прослужил в должности имперского палача. Да, Лой, я убийца, который лишил жизни более полутора тысяч разумных. Я помню их всех. Их имена, как они выглядели и за что их приговорили к смерти. Прости меня, Лой. Я палач.

М-да, вот это я неудачно вставил насчёт убийства людей. Что же теперь делать? Не задумываясь, я включил свой навык телепатического контроля и чтения мыслей. Мне стало страшно. Старик страдал, страдал от совершенного им, от одиночества. Он просто сходил с ума от тоски. Жизненной энергии у него практически не осталось. И я решился.

— Вы честно выполняли свою работу, дедушка Румен, — очень тихо проговорил я. — Никто и никогда не вправе осуждать Вас за исполнение законов нашей империи. Скажу Вам сразу, я принимаю Вас таким, какой Вы есть. Не надо вызывать глайдер, я остаюсь жить у Вас.

На глазах хозяина дома выступили слёзы, они быстро стекали по морщинистым щекам и падали на ковёр. Но он не замечал этого, и просто смотрел на меня благодарным взглядом, который невозможно описать.

— Как давно меня не называли дедушкой! — неожиданно заговорил он.