В дверях появился Андрей. Лицо у него было расцарапано, пальто в снегу, из носа текли кровавые сопли. Опорки мальчика развалились, и наружу торчали босые пальцы. Оксана подбежала к нему.

— Где твой брат?

— Он бросил меня.

Андрей заплакал. Он не знал, куда подевался брат, не понимал, что случилось, и не мог объяснить. Он только знал, что мать возненавидит его. Он знал, что окажется виноватым, пусть даже все сделал правильно и это старший брат бросил его.

У Оксаны перехватило дыхание. Оттолкнув Андрея в сторону, она выскочила наружу, глядя на лес. Павла нигде не было видно. Быть может, он упал и поранился. Быть может, ему нужна помощь. Она вбежала внутрь, чтобы потребовать ответ, но обнаружила лишь, что Андрей стоит у чугунка с ложкой во рту. Пойманный на горячем, он с глуповатой улыбкой посмотрел на мать, и та заметила, что из уголка рта у него стекает струйка картофельного супа. Охваченная гневом — на своего погибшего мужа и пропавшего сына, — она рванулась вперед, повалила Андрея на пол и глубоко засунула деревянную ложку ему в горло.

— Когда я ее вытащу, ты расскажешь мне все, что случилось!

Но едва она вытащила ложку, как он закашлялся. Придя в бешенство, Оксана вновь сунула ложку Андрею в горло.

— Ты — бесполезный неуклюжий дурак! Где мой сын? Где он?

Она снова вытащила ложку, но он лишь кашлял и плакал. Говорить Андрей не мог. Он продолжал кашлять и плакать, и тогда она принялась бить его кулачками в грудь. И только заметив, что борщ вот-вот закипит и выльется, Оксана остановилась. Она встала и сняла суп с плиты.

Андрей хныкал и скулил на полу. Оксана посмотрела на него сверху вниз, чувствуя, как утихает ее гнев. Он был такой маленький. Он так сильно любил своего старшего брата. Оксана наклонилась, подняла сына и усадила его на стул. Закутав его в свое одеяло, она налила ему миску борща, большую порцию, намного больше, чем он получал обычно. Она попыталась накормить его с ложечки, но он упрямо не хотел открывать рот. Он не доверял ей. Оксана протянула ему ложку. Андрей перестал плакать и начал есть. Миска опустела очень быстро. Она снова налила ему борща и сказала, чтобы он ел помедленнее. Пропустив ее слова мимо ушей, Андрей в мгновение ока разделался со второй порцией. Очень спокойно и негромко она спросила у него, что случилось, а потом слушала, как он рассказывает про кровь на снегу, разбросанные сучья, исчезновение брата и крупные следы. Оксана крепко зажмурилась.

— Твой брат мертв. Его забрали, чтобы съесть. Ты понимаешь? Так же, как вы охотились на кота, кто-то охотился на вас. Ты понимаешь это?

Андрей молчал, глядя на катящиеся по щекам матери слезы. По правде говоря, он ничего не понял. Он смотрел, как она встала и вышла из избы. Услышав голос матери, он подбежал к двери.

Оксана стояла на коленях в снегу, запрокинув лицо к полной луне.

— Прошу тебя, Господи, верни мне сына.

Теперь вернуть его домой мог только Господь Бог. А ведь она просила так мало. Или у Господа короткая память? Она рисковала жизнью, чтобы спасти Его колокол. Взамен она просила всего лишь вернуть ей сына, смысл ее жизни.

Из дверей выглянули несколько соседей. Они смотрели на Оксану и слушали, как она плачет. Но такая скорбь давно стала привычной, и вскоре односельчане вновь попрятались по домам.

Двадцать лет спустя. Москва

Снежок угодил Жоре точно в затылок. Это застигло мальчика врасплох, и снег мелкими брызгами залепил ему уши. Где-то позади него заливисто рассмеялся его младший брат, причем рассмеялся очень громко — ведь он так гордился собой, своим метким, пусть и случайным, броском, единственной в своем роде удачей.