Кира таскалась за Лексом всюду. Ее бы воля – она переехала к нему, кормила бы его завтраками и ужинами и не отпускала от себя ни на минуту. Но это были глупые девичьи мечты. Как и Кира, Лекс жил с матерью, в коммуналке на Печатников. Зато всё остальное время она была с ним. В том числе и на репетициях в захудалом ДК в районе «Электросилы».

Парни в группе относились к ней снисходительно – собственно, так же, как относился к ней и сам Лекс, только она тогда этого не понимала. Она обожала Лекса, обожала его друзей, их группу, инструменты, грохот музыки, долгие репетиции, на которые приносила пакет с пирожками. И после вместе с пивом пирожки стремительно уничтожались юными рокерами, под мечты и планы. Как они станут звёздами. Ну или как минимум взорвут «Максидром» или «Нашествие».

Единственный из группы, кто относился к Кире с искренней симпатией, был Вэнс. Точнее, Ваня Ломакин, но у всех ребят в группе были крутые прозвища. Вэнс играл на ударных и очень уважал Кирины пирожки. Именно он торчал с Кирой за установкой, пока парни в соседней комнатушке строили планы, сидя на проваленном диване, том самом, на котором потом, позже, Лекс будет торопливо стягивать с Киры одежду. Именно Вэнс научил ее стучать, потому что ему это льстило: научить кого-то тому, что умел сам. А еще Ванька был просто добрым парнем. И хвалил Киру, говорил, что у нее очень хорошее чувство ритма. Саму же Киру завораживало всё это: палочки, барабаны, тарелки, педаль бас-барабана, так похожая на автомобильную педаль – к тому времени Кира уже водила машину и имела права, стараниями дяди Паши. К гитарам и клавишам Кира оказалась равнодушна, а ударная установка ее очаровала. На всей сцене, которая Кире казалась местом страшным – как это, выйти вот так, на виду у всех? – ударная установка была раковиной, домиком. Ты вроде бы и на сцене – и сам по себе, в своей скорлупке. Стучишь себе и стучишь.

Всё переменилось в один день. Тогда всё рухнуло, сломалось. И сломало ее. Но тогда Кира этого еще не знала и радовалась со всеми и, больше всего за Лекса. На них обратил внимание настоящий продюсер. У них будет через неделю прослушивание. Им нужно показать себя в самом лучшем виде. Ребята репетировали сутками напролёт. Она была с ними. Кира вообще всё это время жила группой и Лексом. Его идеями, его мечтами. Собственная жизнь – кое-как сданные выпускные, слитые в унитаз шансы поступить в вуз, скандалы с матерью – это всё было лишь фоном, не слишком важным. Кому нужны эти экзамены, эти университеты, лекции, прочее скучное дерьмо, когда у нее есть Лекс? Лекс заменял Кире всё.

Мать чуть ли не силком заставила Киру подать документы в библиотечный техникум, где в должности директора трудилась давняя подруга Раисы Андреевны. Киру зачислили, но она практически не появлялась там, первую сессию ей закрыли по большому блату, но дело явно шло к отчислению. Ей было на это совершенно плевать. Техникум библиотечный… Лекс над ней ржал. Это фуфловое образование нужно было именно матери. А самой Кире нужен был только Лекс.

За два дня до прослушивания Вэнс сломал руку – неудачно навернулся со своего боевого BMX. Велосипед был второй страстью Ломакина после ударной установки. И велорама нанесла удар по их планам. Точнее, по правой Ванькиной руке, организовав ему сложный перелом со смещением.