— Расты едят бекон?

Джон-Джон нежно засмеялся.

— Ну кто об этом думает, мама? Выкладывай на тарелку.

Ей нравилось, когда они ведут себя так, как будто у них по-прежнему все о’кей. Она вообразила себе, как в кухню входит Кира и требует для себя того же, что досталось ее старшему брату. Как Джон-Джон кормит ее остатками своего завтрака. Он был таким хорошим братом…

— Ты готов?

Он кивнул.

— Ди Бакстер заедет за мной минут через десять.

— Ты — хороший мальчик, Джон-Джон.

Он улыбнулся и схватил ее за руку.

— У меня был прекрасный учитель, не так ли?

Он увидел, что на глаза матери навернулись слезы и, поднявшись со стула, обнял ее. В последнее время самое незначительное проявление доброты вызывало у нее слезы.

— Послушай, мама: в том, что произошло, нет нашей вины, правда? Мы делали что могли, а на большее никто не был бы способен.

— Скажи мне, что Пол не знал. Прошу тебя, Джон-Джон, ты обещал быть правдивым со мной.

— Он не знал, мама, клянусь Богом. Так что перестань понапрасну изводить себя.

Джоани знала, когда стоит форсировать события, и печально кивнула. Джон-Джон не может пережить все заново, это сильно расстраивает его.

Раздался сильный стук в дверь. Джон-Джон вскочил, чтобы открыть. Послышался голос Ди Бакстера, и Джоани машинально налила ему чашечку чая.

— Выглядит аппетитно, Джоани, — сказал тот, кивнув на недоеденный завтрак ее сына.

Она ухмыльнулась.

— Если у вас есть время, могу приготовить для вас такой же.

Он сел напротив Джон-Джона.

— Времени много, дорогая.

И как обычно, она начала готовить. Ди Бакстер в последнее время постоянно бывал у них, и Джоани с удивлением обнаружила, что он ей, можно сказать, нравится.

Воистину нет конца чудесам.

Верзила МакКлеллан сидел со своей женой и ел такой же завтрак, что и Джон-Джон. Кэти страдала от полноты, но сохранила открытое, симпатичное лицо, которое привлекло его много лет назад. Она всегда была хорошей женой, она ждала его, когда он находился в заключении, она никогда не скандалила. Но теперь она стала женщиной, потерявшей младшего, любимого ребенка, и он понимал, что не в состоянии облегчить ее участь.

Когда Кэти ставила рядом с ним очередную чашку чая, он ухватил ее за полную талию и крепко прижал к себе.

— Все в порядке, малышка?

Она попыталась улыбнуться ему.

— Переживу, Джон. У меня ведь нет выбора, да?

В глубине души она знала, что с исчезновением ее сына связано нечто большее, чем бросалось в глаза. Муж и старшие мальчики делают вид, что тревожатся по поводу того, что случилось с Кьероном, но она знает их лучше, чем они сами себя. Кэти МакКлеллан давно научилась не вмешиваться в бизнес своих мужчин, а это было бизнесом, что бы ни говорили окружающие.

Они тщательно обыскали комнату Кьерона, якобы выискивая ключ к разгадке его исчезновения, но она знала, что они ищут совсем другое и, что бы это ни было, нашли это. Кьерон был ее младшим ребенком. Теперь его нет, и это никого не волнует, кроме нее.

Но она не станет настаивать. Она была уверена в том, что если ей скажут правду, то это будет для нее не в пример хуже, чем полное неведение.

Ди Бакстер вел себя как ребенок, когда они приземлились в аэропорту Бухареста. Он оглядывался в восхищении, будучи не в состоянии сдержать возбуждение, связанное с пребыванием в месте, которое ранее ему было известно лишь по сводкам новостей.

— Ну наконец-то мы прибыли, Джон-Джон! Будем надеяться, что Малыш Томми сообщил тебе правду.

В его голосе звучало сомнение, однако Джон-Джон знал, что Малыш был искренен с ним.