Многое из его рассказа я уже знала. И то, что он пришел к Митчелу просить за девочек. И то, что теперь ему нужно отрабатывать этот долг. И даже о явке бандитской группировки к нашему дому слышала.

Но вот чего я не знала, так это его мотивов. А когда услышала…

— Когда тебе стало плохо, и эта травница сказала, что ты не доживешь до утра, — голос Эвена надломился. — Я испугался за всех нас. Только все стало налаживаться, а тут… Мы бы не пережили твою смерть. Не смогли бы. Нужны были деньги на лечение, на жизнь…

— Ты же знаешь, что у меня под половицей лежала заначка, — нахмурилась я.

— Их, — мальчишка сглотнул. — Их я оставил на самый крайний случай. Если бы ты… если бы тебя…

— Пришлось хоронить, — помогла я ему.

Стало грустно и обидно.

— Да, — Эвен выдохнул. — Прости, что ввязался во все это. Но я справлюсь. Лорд Митчел согласился помочь. Я все отработаю. А потом…

На «потом» у мальчишки были планы, которыми он со мной и поделился. Но его голос продолжал дрожать после всего сказанного.

Затих он только спустя полчаса, когда я знала всю историю «от» и «до».

У Эвена были веские причины идти к бандитам. Но и глупость в башке была. Это хорошо, что он додумался к Волдеру обратиться, иначе попросту погиб бы.

— Ты не злишься на меня? — спросил он, когда я уже решила заканчивать этот разговор и переключиться на что-то менее трагичное.

— Не злюсь, — честно ответила я, посмотрев ему в глаза. — Ты сделал почти все правильно. «Почти», потому что пошел к бандитам.

— Я понимаю, — Эвен вздохнул. — Прости за это.

— Отрабатывай хорошенько, — усмехнулась я, закрывая эту тему. — Чтобы Волдер тебя не несколько лет по поручениям гонял.

Парень кивнул и даже попытался улыбнуться.

На этом разговор подошел к концу. Пусть Эвен и долго собирался с силами, чтобы все мне рассказать, он на это все же решился. А мне просто физически необходимо было отвлечься от мрачных мыслей.

Потому, перетащив мольберт, который, к моему удивлению, оказался еще и складывающимся, я приступила к тому, чем всегда поправляла себе настроение. К рисованию.

Вот я. Вот мольберт с чистейшим холстом. Вот краски, которые можно смешивать на дощечке, как на палитре. Мои кисти. Пусть среди них пока и не пахнет разнообразием. Этого вполне достаточно.

Осталось только понять, что я хочу нарисовать.

Какой-нибудь заказ? Нет. Ничего не значащий натюрморт? Тоже нет.

Нужно что-то, что поднимет настроение.

В голове тут же промелькнула мысль, что Волдер в шкуре тигра очень даже неплохой вариант. Я даже краску для рыжего цвета смешала, а потом замерла с кистью в руках.

Настроение мне многие годы поднимал Гопочка. Кот, которого я подобрала на помойке еще котенком, отмыла, избавила от паразитов и прикормила. Да так прикормила, что эта шерстяная морда спокойно могла отжать у меня любую еду. За что кот, впрочем, и получил свою кличку.

В следующую секунду я поймала себя на том, что безумно соскучилась. Как он там без меня? Не выкинула ли его подруга? Кормит ли? Чешет за ушком?

А потом я ощутила это странный эмоциональный подъем, легкую щекотку внутри — что-то, что я уже привыкла называть вдохновением. Страх накинулся в ту же секунду. До этого мига подобное я испытывала уже дважды.

В первый раз меня перекинуло в другой мир, во второй — я несколько дней отлеживалась в кровати с какой-то болезнью. А сейчас… хочу ли я проверять, что будет сейчас?

Очень. Но страшно до ужаса.