|
У Юлии Владимировны что-то появилось в глазах… сочувствие… любопытство… одобрение. Так, наверно, еще в каменном веке бывало, когда одна женщина другой женщине… — Я, кажется, догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Ну-ну!..
Когда Светлана звякнула ключом, желая открыть, дверь вдруг распахнулась сама. Костя стоял в шинели, видимо только что пришел. В передней было темно. — Добрый вечер. — Добрый вечер. Он нечаянно дотронулся до ее плеча, как бы испуганно отдернул руку и зажег свет. — Ужинать хочешь? — Да, пожалуйста. Поужинали в таком же стиле — будто он в гостях, а она не очень разговорчивая хозяйка. Потом Костя зажег лампу над диваном и взял книжку. А Светлана подсела к письменному столу. Каждая тетрадь — как знакомое лицо. И почти уже знаешь, какое у какого лица будет выражение. Но сегодня и ошибки, и кляксы, и красивые буковки в тетрадях отличников — все какие-то неодушевленные. И отметки ставишь без радости и без негодования. В комнате полутемно и тихо. Где-то очень далеко, через две двери, у соседей, чуть слышно пробили старые-престарые настенные часы. Сначала один раз, потом через бесконечно долгий промежуток времени — десять раз. Еще, казалось, несколько часов прошло — опять намек на звук: дин-дон! — половина одиннадцатого. Да что же это такое! Светлана отодвинула тетради и громко спросила: — Костя, что случилось? Он сейчас же ответил: — Очень неприятная вещь случилась — я тебе стал отвратителен! — Костя, пойди сюда! Даже заплакать хотелось, так быстро он подошел и схватил ее руки. — Костя, слушай! Мне нужно тебе сказать… — Что сказать? — Костя, понимаешь, у нас… — Светланка, да что с тобой? Ну и недогадливый народ эти мужчины! Юлия Владимировна небось с полуслова поняла! Светлана спросила: — Костя, кого бы тебе хотелось — сына или дочку? — Светланка! Ох! Умница ты моя! Только можно ли так пугать человека! Сына, конечно!
IX
Есть такой отдел в универмаге: «Для самых маленьких». Кофточки, платьица, распашонки, конверты… Розовое — и рядом голубое… сочетание, допустимое только в небольших дозах, для самых маленьких людей. Даже природа, видимо опасаясь быть сентиментальной, если и накладывает эти краски рядом, то ненадолго: перед восходом солнца, после заката — на какие-нибудь полчаса, не больше. Может быть, рано еще покупать? Может быть, еще не полагается? Около окна расковыряла бумагу, полюбовалась еще раз… Но лучше купить байку и сшить самой. Юлия Владимировна говорит, что нужно даже сшить на руках, у покупных грубее швы. А шов нужно распластать на обе стороны. Нижние распашонки, говорит Юлия Владимировна, лучше всего сделать из старенького батиста. А где его возьмешь, старенький батист, когда все белье теперь трикотажное! В игрушечном отделе среди румяных кукол (куклы-то еще ни к чему, да и неизвестно, пригодятся ли!) сидел заяц, целлулоидный, с двигающимися лапками, ушастый, обаятельный. Заяц — это и сыну и дочке пригодится, заяц — это нечто универсальное!.. — Костя, я не могла не купить! — виноватым голосом говорила Светлана, разворачивая дома объемистый, но легкий пакет. Заяц сидит на комоде, рядом с часами, и ждет. Между прочим, бывают очень точные выражения, в смысл которых как-то не заглядываешь, пока не представится к этому надобность. Например, сколько раз слышала, как говорят: «Она ждет ребенка». |
