Супруги Колояровы и двѣ бабушки накинулись на мамку.

— Что ты ѣла вчера въ дворницкой? Говори! — приставали они къ пей.

— Да ничего. Видитъ Богъ, ничего, барыни… — испуганно оправдывалась мамка.

— Малину сушеную жевала, рыжики или грузди поганые ѣла вчера? — спрашивала Екатерина Васильевна.

— Оставьте, — остановилъ ихъ докторъ. — Это вздутіе живота у ней не вчерашняго происхожденія, а болѣе новѣйшаго. Что она сегодня ѣла?

— Ватрушку ѣла за завтракомъ. Пристала съ ножомъ къ горлу, закажи ей ватрушку… — разсказывала Екатерина Васильевна. — Вѣдь не знаешь, чѣмъ ее утѣшить. Даешь шоколадъ — не ѣстъ. Ну, я думала, что казеинъ молока, немного жировъ, мука… Вѣдь скучаетъ, ноетъ…

— Меньше мучного, меньше. Впрочемъ, березовый уголь ее облегчитъ, — сказалъ докторъ и пошелъ писать рецептъ.

У доктора просили совѣта, какъ быть съ мамкой, опасаясь дальнѣйшаго ея неповиновенія. Онъ задумался, нахмурилъ лобъ, почесалъ пробритый подбородокъ и отвѣчалъ:

— Скучаетъ… Это тоска по родинѣ… Бываетъ…

— Но она вовсе и не думаетъ о деревнѣ. Напротивъ… Ей нравится Петербургъ… Но стремленія-то такія… Ее тянетъ въ мелочную лавку, въ чужую кухню, къ чужой прислугѣ, въ дворницкую, даже въ трактиръ. Она это высказывала нашей боннѣ,- повѣствовала Екатерина Васильевна.

— Гмъ… Тоже отъ скуки. Нужны разумныя развлеченія… Веселое чтеніе… — совѣтовалъ докторъ.

— Не грамотна.

— Пусть другой кто-нибудь читаетъ ей. Игра въ карты, напримѣръ, въ дурачки, въ фофаны.

— Надо просить бонну, чтобы она ей читала что-нибудь, а горничная Даша пусть играетъ съ ней въ дурачки, — предложила бабушка Александра Ивановна.

— Не станетъ бонна ей читать. Бонна ее терпѣть не можетъ, — проговорила Екатерина Васильевна.

— Но, милая, ты должна заставить бонну, ты хозяйка, — возразила ей бабушка Елизавета Петровна. — Что за фанаберія такая…

Докторъ продолжалъ:

— Пусть развлекается разсматриваніемъ картинокъ, иллюстрацій, альбомовъ. Въ крайнемъ случаѣ свезите ее въ циркъ на насъ, въ театръ, что-ли… Разумѣется, подъ присмотромъ.

— На выставку картинъ ее не свозить-ли? — предложилъ Колояровъ.

— Отчего-же… Это прекрасно, прекрасно. Вообще, чтобъ ее не тянуло туда, куда не слѣдуетъ. А вотъ уголь давайте глотать.

Докторъ подалъ рецептъ.

Какъ хорошо знакомому человѣку, доктору предложили сыграть въ винтъ. Онъ согласился. Играть сѣли Колояровъ, двѣ бабушки и докторъ.

XI

Прошло недѣли три. Надзоръ за мамкой Еликанидой утроился. Вся прислуга была задарена Колояровыми и слѣдила за каждымъ шагомъ мамки, хотя Павелъ лакей и былъ въ подозрѣніи, что принесъ ей соленыхъ огурцовъ, изъ коихъ одинъ былъ найденъ подъ подушкой у мамки. Мамку совсѣмъ не оставляли одну. Когда Колояровы уѣзжали въ театръ или въ гости, въ этотъ вечеръ слѣдить за мамкой являлась одна изъ бабушекъ Шурочки и Мурочки — или Александра Ивановна, или Елизавета Петровна и ужъ оставались ночевать. Дабы мамка не скучала, мамку развлекали. По совѣту доктора Федора Богдановича съ ней играли въ карты горничная Даша и судомойка, мамку возили кататься на господскихъ лошадяхъ по пустыннымъ улицамъ, вокругъ Таврическаго сада, давали ей разсматривать иллюстраціи, для чего былъ пріобрѣтенъ цѣлый ворохъ иллюстрированныхъ журналовъ. Сама Екатерина Ивановна читала ей книги, тщательно выбирая такіе разсказы, гдѣ не было описанія любви и, наконецъ, мамку свозили въ циркъ, гдѣ была взята ложа для нея, бонны и Шурочки.