— Видишь, Халява, как вредно для здоровья плохое воспитание! Если бы ты со мной сперва вежливо поздоровался, спросил, кто я такой и как меня зовут, ты бы не получил ни по уху, ни по коленке. И скажи еще спасибо, что я тебе коленку не прострелил, а то пришлось бы тебе хромать всю оставшуюся жизнь… впрочем, это совсем недолго.

— Очень умный, да? — прошипел Халява, потирая ушибленную ногу. — Рано веселишься, я до тебя еще доберусь.

— Не спеши, дорогой, — Леня усмехнулся и осторожно подошел ближе, — мне с тобой и правда поговорить надо. А тебе привет от Полукопченого. Надеюсь, знаешь такого?

— Кто же его не знает? — опасливо отозвался Халява. — Чего ж ты сразу не сказал? Я бы к тебе и близко не подошел!

— Вот видишь — сам же говоришь, что не подошел бы, а мне с тобой как раз поговорить надо. Так что все, как говорится, к лучшему. Заодно и познакомились.

— Да уж, познакомились! — Халява потер ушибленное ухо. — Ну, говори, чего тебе надо-то?

— Что, мы так и будем разговаривать в подворотне? — Маркиз огляделся по сторонам.

— Ладно, пошли, есть тут рядом один подвальчик, — Халява немного оживился и повеселел.

Они завернули за угол и увидели невзрачную вывеску «Шашлыки. Вино. Кавказская кухня». Вывеска тускло горела, время от времени призывно подмигивая несколькими неоновыми буквами. Неровные, выщербленные ступени вели к двери полуподвала.

— Ты не гляди, что так неказисто, — предупредил Халява, спускаясь по ступеням, — кормят они хорошо, два брата шашлычную держат, осетины. В мясе понимают, готовить умеют, и вино у них настоящее.

За дверью оказалось небольшое низкое помещение со сводчатыми закопченными потолками. В подвале было шумно, накурено и не слишком чисто. Публика присутствовала соответствующая — мелкие неудачливые братки и их крикливые, неумеренно накрашенные подружки. Халява уверенно прошел к свободному столику в углу и уселся за него, положив на темную столешницу тяжелые кулаки. Маркиз, опасливо оглядевшись по сторонам, сел напротив. В ту же секунду рядом со столом появился высокий смуглый мужчина с орлиным носом и шапкой густых вьющихся волос.

— Вах, кого я вижу! — воскликнул он с наигранной радостью. — Халява! Дорогой гость! Что кушать будете?

— Мяса мне, Махмуд, и побольше! — Халява потер руки. — Знаешь ведь, как я люблю!

Горец повернулся к Маркизу. Леня был не голоден и заказал чашку кофе по-турецки. Хозяин быстро удалился и скоро снова пришел, поставив на стол тарелку с горячим мясом для Халявы и чашку кофе для Лени.

— Зря мяса не заказал, — Халява покачал головой, — Махмуд хорошо готовит! Хорошее мясо!

— Да я недавно ел, — отмахнулся Маркиз.

— А я вот мяса могу сколько угодно съесть, — хвастливо проговорил Халява, — один раз целую корову сожрал!

— Ну уж! — Маркиз взглянул на него с недоверием.

— Ну, не один, конечно, — Халява довольно усмехнулся, — ты послушай, как дело было.

Я тогда молодой был, реально, восемнадцать лет всего. Жизни, конкретно, не нюхал. В армии служил, в воздушно-десантных войсках, сорок четвертая краснознаменная дивизия. Стою ночью на часах, охраняю, конкретно, родную десантную часть. Сам понимаешь — время ночное, спать охота, есть охота, пить охота, и все остальное в том же духе. А с места сойти не моги — часовой! Темень — хоть глаз выколи. Я-то стою под грибком, сам освещенный, как в клубе на сцене, а вокруг — тьма египетская! Чуть вперед шагнешь — кусты, и в них вовсе черно.