– Вот же черт, – вздыхает Элина, потянувшись за своим чемоданом.

Через двадцать минут мы уже едем по узкой и извилистой дороге, обнимающей зеленые холмы вблизи лазурного побережья. Асфальт уже плавится от яркого солнца. Наши волосы треплет горячий ветер, а в нос проникает приятный запах морской воды, который никогда мне не надоест.

– Да здравствуют летние каникулы! – кричит Элина, поднимая вверх руки. – Я так счастлива!

С последней нашей встречи прошло полгода. Элина уже несколько лет работает штатным фотографом и автором в одном из старейших и известнейших изданий о путешествиях, и потому редко сидит на месте. Когда она сообщила по телефону, что собирается остаться у нас до конца лета, я сразу заподозрила неладное, но о деталях спрашивать не стала. Если Элина и приезжала к нам, то оставалась на неделю, не больше, потому что её жизнь захлестнули регулярные командировки по всему свету. Очень надеюсь, что ничего серьезного не приключилось.

Белые решетчатые ворота медленно отъезжают в сторону, открывая очаровательный вид на ухоженную лужайку, яркие цветы, карликовые пальмы, в которых обожает прятаться Мари, и обновленную ровную тропинку из серо коричневого камня. Прошлый её вариант оказался слишком опасным для езды на велосипеде и роликах. Сквозь широкие вертикальные отверстия ворот видно, как к нам навстречу бежит ярко желтое пятно. Элина не дожидается, когда мы заедем во двор. Просто выпрыгивает из машины и ловит в объятия свою крестницу, которой меньше, чем через месяц, исполнится целых пять лет.

Разве можно сдержать улыбку, слыша радостный детский смех? Мой бальзам на душу. Крепкая дружба между моей зеленоглазой малышкой Мари и лучшей подругой Элиной зародилась в родильном зале одной из частных клиник курортного города почти пять лет назад. Сложно поверить, что я мама яркого солнышка в желтом платьице. А ведь кажется, будто это случилось только вчера.

* * *

– Видела я твой взгляд, – говорит Элина, потягивая молочный коктейль из широкой трубочки. Мари решила вдоволь накормить её не только имбирным печеньем, но и напоить ледяным молочным коктейлем с добавлением нескольких капель кокосового молочка. – Такой глубокий и вдумчивый, но летающий где то на поверхности воздушных облаков, под которыми сгущаются тучи. Что бы это значило?

Мы загораем на деревянных шезлонгах у бассейна, в котором плещется Мари со своими новыми надувными игрушками. В очередной раз Элина осчастливила её подарками. У самой воды сидят все куклы Барби. Мари нарядила их в купальники, которые мы шили вместе, и теперь куклы смотрят на то, как она плескается в ярко оранжевых нарукавниках и пытается взобраться на огромную сороконожку.

– А у тебя там точно кокосовое молочко? – киваю с ухмылкой на высокий стакан.

– Сейчас только одиннадцать! Через час можно добавить что нибудь покрепче. – Мы улыбаемся друг другу. – Так и серьезно, что это ещё за взгляд у тебя такой?

– Какой?

– Как будто скоро начнется настоящий ливень, а ты потеряла ключи от дома и у тебя нет зонтика.

– Мари стала задавать один и тот же вопрос с частой периодичностью. И с каждым днем мне становится всё сложнее повторять одно и то же.

– Ну, для правды она ещё слишком мала.

– А сказка, в которую я сама же заставила её поверить, отказывается развиваться. Она то ведь ждет именно этого. Будь я тогда умнее, придумала бы что то другое.

– Но эта безобидная история была частью вашего договора. Так хотел Янис.

– Да, хотел. И я соблюла все условия. Выполнила всё, чего он желал. Только Мари растет и становится старше, а история с папой, который уехал возводить огромные волшебные города, с каждым разом заставляет её грустить всё больше. Потому что я говорю ей одно и то же. Потому что у меня язык не поворачивается сказать, что папа волшебник останется там навсегда.