|
До чего же это было славно - в морозную ночь осторожно высунуть хоботок из своего тёплого укрытия, оглядеть одним глазом белую равнину в стылом лунном блеске, дремлющих по соседству мамонтов и, тихонько взвизгнув от сладкой жути, отпрянуть обратно в уютную тесноту. В большие морозы мамонты тесно сбивались в кучу, согревая друг друга боками, и тогда Фуф отправлялся на прогулку по тёплому живому лесу, где деревья принимались вдруг переступать и переминаться, а вплотную нависший мягкий свод состоял сплошь из мохнатых урчащих животов.
Когда снег сошёл совсем и на деревьях стали разворачиваться клейкие ушки листочков, Фуф, держась за мамин хвост, отправился на юг. Там, среди невысоких скалистых горок в широких долинах, текло множество небольших речек - притоков великой Амгау. По берегам шумели берёзовые и буковые рощи, над водой нависали мягкие кустарники, а земля была покрыта высоким ковром сочных трав. Для стада мамонтов здесь, конечно, не хватило бы пищи на всё лето, но для Фуфа с матерью было вдоволь. И не только для них. Тут жили гигантские олени, горделиво носившие на голове целый лес рогов. Водились олени поменьше, дикие свиньи, целые стада красивых тоненьких косуль и антилоп. Здесь же где-то неторопливо и важно похаживал шерстистый носорог Рум - хозяин этих мест. Хоть ростом он был не намного меньше мамонта, пищи хватало и «для него- он выглядел всегда сытым и самодовольным, несмотря на угрюмый и необщительный нрав. Этот неотёсанный верзила был дальним родственником мамонтов и потому приходился Фуфу кем-то вроде дяди. Он в первый же день притопал в рощу, которую облюбовали Фуф с матерью. - Не советую ходить по тропе вверх по Амгау,- пробурчал он, пережёвывая в то же время целый ореховый куст. - Почему? - встревожилась Фуфина мама, даже забыв выговорить ему за то, что он не поздоровался. По ее мнению, это был дурной пример для Фуфа. С тех пор как у неё появился сын, она нервничала по любому поводу, хотя вообще-то мамонты не боялись никого на свете. - Люди,- буркнул Рум, озираясь исподлобья в поисках очередного аппетитного куста.- Они устроили на тропе замаскированную яму-ловушку. Прошлой осенью в неё угодили свиньи. Сразу полстада. Визг стоял такой, что на ближних деревьях свернулись листья.-Носорог презрительно хрюкнул: - Что с них возьмёшь, свиньи есть свиньи. Рум повернулся и тяжело двинулся к следующему кусту. - Что вы говорите? - забеспокоилась мамонтиха.- Люди? Это такие маленькие, на двух ногах и дружат с огнём? - Хр-р.- подтвердил Рум.- Ради каких-то своих пустяковых делишек они готовы подпалить весь Лес. Но вы не бойтесь, в открытую они не решаются нападать даже на свиней. Когда в их ямы никто не попадает, они охотятся за сурками и выкапывают коренья. Рум замолчал и, прикрыв глаза, с хрустом и причмокиванием взялся дожёвывать куст. Он казался сейчас неуклюжим и добродушным. Бока его покрывал толстый слой засохшей грязи, потому что он любил целыми днями валяться в болоте. Насмотревшись на Рама, то же самое делали свиньи, и за это над ними потешался весь Лес. Но над Ремом никто не осмеливался хихикать: очень уж грозно выглядели два рога, торчавшие на его морде. Особенно передний - ужасно длинный и острый. Даже злой пещерный медведь Харри, которому иногда взбредали в голову чрезвычайно мрачные и дикие шутки, про Рама никогда ничего плохого не говорил. Правда, и хорошего он тоже не говорил. Фуф не знал всего этого. Он с любопытством разглядывал хмурого носорога и не испытывал при этом никакого страха. Ведь его мама была повыше ростом, а её огромные бивни были чуть ли не в два раза длиннее его рога. Поэтому Фуф смело подобрался к носорогу и уж совсем было изготовился потянуть его за смешно повиливающий хвост, но мать успела поймать шалунишку. - Опять у тебя одни проказы на уме, негодник! - строго сказала она и наградила сынишку чувствительным шлепком.- Ты слышал, что сказал дядя? Вот если не будешь слушаться, попадёшь в яму, как те свиньи. |
