Нужно было спускаться с дерева. Забраться-то одно, а вот спуститься с него — совсем другое. Кто лазил по горам, знает: спуск гораздо опаснее подъема. Проще говоря, когда ты лезешь вверх, ты видишь все рытвинки, все щели, в которые ты можешь поставить ногу или засунуть руку, а вот наоборот… в общем, понятно.

Я начал спускаться, «каждый шаг осторожненько взвеся», как в песне поется, и первые метры все шло хорошо, но где-то на середине пути произошла беда.

В этом месте кора гиганта отщепилась, видимо, отгнила, и в образовавшемся дупле поселилась стая то ли летучих мышей, то ли еще каких-то других крылатых тварей, довольно противных на вид и отличающихся еще более отвратительным нравом. Стоило мне уцепиться за край их жилища, как я тут же получил укус в правую руку и повис на левой, соскальзывающей по мокрой трухлявой древесине. С ужасом я осознал, что это конец! Говорят, что перед смертью люди вспоминают прошедшую жизнь, как кино видят. С полной ответственностью могу заявить: брехня! Все, что я успел подумать и сказать, когда летел к земле с высоты пятиэтажного дома: «Все, трендец!»

Мне повезло — я не упал на голову, не нанизался на ствол торчащего внизу небольшого дерева, не сломал себе позвоночник… А больше всего повезло в том, что сила тяжести на этой планете в два раза меньше, чем на Земле, — я плюхнулся в грязную жижу так, что забрызгал грязью окружающие меня кусты на десять метров вокруг. Спасибо матери-земле за крепкую плоть и кости! Но падение все-таки выбило из меня дух, и я погрузился в небытие на неопределенное время. Полагаю, что довольно долгое, поскольку, когда я пришел в себя, солнце стояло уже высоко в небе — его лучи вертикально пробивались сквозь кроны деревьев, освещая меня, а также охранников, ехидно улыбающихся, которые стояли над моим распростертым телом.

— Ну что, Белый Вас, набегался? Хорошо тебе лежать в грязи? Тут тебе и место, скотина ты неблагодарная! Тебя сводили к бабам, а ты что устроил? Мы за тобой бегаем двое суток, животное ты ублюдочное! Нас из-за тебя жалованья за неделю лишили! Мы все ночи не спали, таскаясь за тобой по джунглям! Вставай, ублюдок!

Старший охранник сильно пнул меня ногой в бок. Если бы я не был землянином, он точно сломал бы мне ребро, а так — просто ушиб себе ногу и запрыгал на другой, поливая меня грязной бранью и поминая всех моих родственников до седьмого колена. Затем он выхватил меч и стал лупить по моему многострадальному телу, нанося удары плашмя. Я прикрывался руками — им-то и досталось больше всего. Казалось, скоро руки станут полностью синими от гематом.

Один из охранников остановил его, сказав:

— Командир, может, хватит? Забьешь ублюдка — кто его потащит? Комендант сказал доставить целиком и по возможности живым — он сам хотел насладиться его наказанием. Так мы еще жалованья лишимся!

Волшебное слово «жалованье» произвело магическое действие, и старший перестал меня избивать. Меня грубо подняли и потащили, связав руки за спиной веревкой. Другую веревку старший накинул мне на шею петлей и время от времени мстительно дергал, когда я перешагивал гниющие стволы деревьев или перебирался через лужи, чтобы причинить мне как можно больше неудобств.

Мне было очень плохо: болело избитое тело, хотелось есть, но самое главное — я весь горел, как в огне, похоже, заразился какой-то болезнью. Где заразился? А кто знает где. Может, хлебнул водички из тропической реки, когда переплывал ее, может, грязи в болоте, а может, укусила какая-то тварь.