— Я только что вспомнил. Это же твой ординарец! Точно. Помнишь своего ординарца в Корее, маленького такого? Он еще был переводчиком в патруле… Как его? Чанджин? Это и есть мой новый повар! Ха! Ну до чего же тесен мир.

Марко согласился и спросил, когда Реймонд должен прибыть из Вашингтона.

— Учитывая время пути от вокзала до дома… я приеду… ну, скажем… в шесть двадцать две.

— Да уж, постарайся, чтобы не позже, а то мне придется ждать тебя на углу.

— Может, позвонишь Чанджину и скажешь, что за обедом у нас будет гость? Ты, вероятно, умираешь от желания поболтать с ним. Знаю я вас, старых армейских приятелей.

— Я обо всем позабочусь, Реймонд, — сказал Марко, и на этом разговор закончился.

* * *

Реймонд открыл дверь.

— Чанджина нет дома, — заявил он. — И, следовательно, обедом я тебя угостить не могу.

— Да и сам останешься без него.

— Я нашел записку от Чанджина. Там говорится, что ты избил его и что он сейчас в больнице Святого Луки.

— Одно не вызывает сомнений, — ответил Марко. — Здесь поблизости великолепные магазины.

— В самом деле, это прекрасная идея! — воодушевился Реймонд. Он отошел от двери, предоставив Марко самому решать, закрывать ее или нет, и принялся листать телефонную книгу. — Мне это как-то в голову не приходило, а ведь так все просто. Копченая говядина и всякие соленья, и этот сногсшибательный ржаной хлеб с такими вкусными зернами, и, может, немного сельди под маринадом, и копченая семга, и эта неудобоваримая кислая капуста, которую, похоже, делают из нитей накаливания для лампочек, и вареное мясо. — Он начал набирать номер. — Отличная идея! Она бы никогда не зародилась, если бы ты не убрал с дороги Чанджина, поэтому я в высшей степени благодарен тебе.

— Да не за что, — отозвался Марко. — Всегда рад.

— Лифтер, кстати, жаловался, ну, я и дал ему пятерку.

— Он, должно быть, знает какой-то секрет. Он и меня разжалобил, и я тоже дал ему пятерку.

— За что ты его-то  ударил?

— Он решил разыграть роль миротворца.

— А Чанджина ты за что отделал?

— Как раз это я и собираюсь с тобой обсудить.

— Алло… Гитлиц? Это Шоу. Правильно. Примите заказ…

Реймонд заказал еды на десятерых, как обычно поступают те, кто звонят в гастроном где-нибудь на Бродвее, и объяснил, куда ее доставить.

— За последние два года я дважды лежал в больнице.

— В больнице? Что с тобой?

Реймонд открыл пиво. Усилиями Чанджина комната благоухала жидкостью для полировки мебели. Марко заметно похудел, но в остальном выглядел нормально. Душевный массаж по методу Чейни оказался весьма и весьма действенным. Марко был в штатском, на лице его застыло сдержанное, отстраненное выражение, как у человека, который в полном одиночестве заперся в комнате отеля, готовясь произнести на банкете речь. Юджина Рози до самых жабр накачала майора транквилизаторами.

«Писать, и успешно, ежедневную колонку по вопросам национальной политики — это тебе не хухры-мухры», — подумал Марко. Возросший авторитет придал Реймонду заметную значительность; он даже стал казаться более рослым и крупным. Ему уже исполнился тридцать один год. Подняться еще выше с точки зрения своего портного он не мог, потому что всегда одевался безупречно.