— Мне нужна твоя помощь, — наконец сказал он.

— Хорошо, — сказала она с любопытством. — Что происходит?

— Слышишь это — спросил он, барабаня кулаками по столу, что он и делал, когда волновался. У нее было видение, как он делает то же самое на их кухонном столе не так давно, и она почувствовала внезапную печаль, что она разрушила их счастливый дом. Но она держала свои мысли и чувства при себе. Если он не собирался говорить об их отношениях, то и она тоже.

— Что? Она оглядела бар.

— Ты имеешь в виду эту ужасную обложку «Не переставай верить»? — он ухмыльнулся.

— Нет — звон, — сказал он, наклоняясь. Это было самое близкое, что они были за весь день, и Мими почувствовала знакомую искру в их близости и боролась с желанием положить руку на его руку и вытащить его, чтобы перестать притворяться, что они не хотят того, чего хотят. Возможно, эта разлука пошла на пользу их отношениям — она не чувствовала к нему большего влечения, чем сейчас. Она забыла, как сексуально она находила его равнодушие. Но она всегда отвечала отказом. Она изучала его лицо, борясь с жаром, когда он смотрел прямо на нее. Наконец, она ответила: — Звон?

— У тебя в ушах — разве ты не слышишь? Ты должна, — сказал он, продолжая хлопать по столу. Ее лицо вытянулось.

— О, это.

— Да, это. Ты тоже это слышишь? — спросила она, выдернув оливку из стакана и сунув в рот.

— Конечно. Что такое?

— Ты действительно не знаешь? Я думал, ты просто игнорируешь это, поэтому ты не сообщила об этом и не вернулась. Или, может быть, тебе действительно все равно.

«— Заботиться о чем?

— Чтобы уберечь мир от беды? — он сказал легкомысленно. Мими закатила глаза.

— Как будто меня это когда-то волновало.

Все были так драматичны. Она выполнила свой долг на войне, но ей было неловко, когда люди называли ее героем.

— Когда-то было, — тяжело сказал он. Он посмотрел на блестящий белый стол и не хотел смотреть ей в глаза. Она пожала плечами. Ее это волновало? Она предполагала, что однажды, как он и сказал, она заботилась о нем. Хотя она все еще заботилась о нем, она действительно заботилась, даже если она была той, кто ушел, но что касается остального мира — ну, это была другая история. Вампиры были спасены, Ковен возродился. Она им больше не нужна. Они даже собирали бал Четырех сотен. Все должно было быть замечательно, со счастливым концом для всех после поражения Люцифера. Даже Джек Форс, ее брат-близнец, воскрес из мертвых, чтобы прожить остаток своей бессмертной жизни в качестве винодела в Напе, счастливо женатого на Шайлер Ван Ален. Что случилось со всеми бывшими Венаторами, уходящими работать на землю и работать руками? Кингсли и Джек были ангелами Апокалипсиса, восставшими из ада, и теперь единственное, что они выращивали… саженцы.

— Ну, так ты скажешь мне, что это, или мне придется вытянуть это из тебя? — спросила она, одаривая его своей самой страстной улыбкой, надеясь напомнить ему, чего ему не хватало. Кингсли отклонился от нее и обхватил длинной рукой заднюю часть кабинки. Это адские колокола». Мими приподняла бровь.

— Ты шутишь.

— Я так же серьезен, как и наш брак, — сказал он. — Адские колокола — это сигнализация, одна из самых древних. Это значит, что что-то вышло, чего не должно было быть. Это… предупреждение. Она предпочла не комментировать его первое упоминание об их отношениях. Она была обеспокоена, не так ли? Она предположила, что он был прав, назвав это так (в конце концов, они разошлись), и жить вместе было испытанием.