– Меня интересует.

Она подняла глаза:

– Вас?

– Да, – мягко сказал я.

– Ну что ж, я только не знаю, на какой вопрос мне отвечать сначала. Я могу рассказать вам, что, начав зарабатывать какие‑то деньги, Саймон спросил, может ли он позаботиться о нас; я тогда ответила, что это его деньги, он их заработал. Но он настаивал. Его адвокатская фирма начала посылать мне деньги, тысячу в месяц. По правде говоря, из‑за этого я чувствовала себя ужасно и решила показать им, что я что‑то делаю, а не просто получаю их деньги, пусть даже это были деньги Саймона. Я навещала Фрэнка дважды в неделю и поэтому просто начала посылать отчеты о визитах с благодарственной запиской. Они позвонили мне и сказали: «Будьте добры, оформите свой счет на бланке фирмы», – и я так и сделала. У нас тут есть несколько старых бланков юридической конторы, так что я ими и воспользовалась. Саймон узнал об этом, и ему было очень приятно. Ему не нравились эти адвокаты, квалифицированные бухгалтеры и служащие. Понимаете, это была наша маленькая шутка.

– А крупные платежи?

– Это было нечто другое. Саймон знал о наших денежных затруднениях. Ирвинг сбил машиной корейца, и у этого человека был очень сложный перелом бедра. Он больше не мог ходить. Тогда он предъявил нам иск. Поэтому‑то у нас и возникли кое‑какие денежные проблемы. По правде говоря, я не рассказывала Саймону, насколько серьезными они были, но он предложил купить нам новый дом, любой. Но я отказалась, я была счастлива там, где жила. Я имею в виду, что здесь для меня все свои – мясник, служащие в супермаркете. В конце концов Саймон заявил, что хочет, чтобы мы кое‑что сделали для него, и мы могли бы выписать счет фирме. Я должна была посылать кое‑что третьей стороне, а потом выписывать счет фирме на старом бланке…

– На пять тысяч долларов?

– Да.

– Миссис Сигал, это была видеопленка?

Она смотрела на меня, и в ее глазах стоял ужас. Мы оба молчали; стало слышно, как тихо шипят радиаторы отопления и как ее муж роется в бумагах у себя в кабинете. Дом был полон ушедшего времени и приближающейся смерти.

– Да, – проговорила миссис Сигал, – это была видеопленка. Я должна была отсылать ее и выписывать счет за особые услуги или что‑то в этом роде. Знаете, не очень понятно. Саймону эта затея, по‑видимому, доставляла большое удовольствие.

– Вы были обязаны отсылать пленку в определенное время?

Она покачала головой:

– Саймон говорил, когда мне вздумается.

– Продолжайте.

– Однажды я застала Ирвинга с кассетой в руках и отобрала ее, чтобы он ее куда‑нибудь не задевал. Потом я скопировала запись в магазине, торгующем камерами, где меня знали, на всякий случай, вдруг Ирвинг потерял первую копию. Понимаете, у меня был жуткий период. Мы растеряли всех своих старых клиентов, у нас был жуткий… ну, вы можете понять…

– Пленка, миссис Сигал.

– Да‑да, конечно, я послала пленку по адресу – я имею в виду копию пленки. Разумеется, я не осмелилась взглянуть на нее, но отправила, а потом послала счет адвокатской фирме Саймона. Надеюсь, что этим я никому не доставила слишком много неприятностей. Я просто вложила кассету в коричневый конверт и отправила его по почте, а три недели спустя я получила чек на пять тысяч долларов. Никогда в жизни не сталкивалась ни с чем подобным!

– Это было после смерти Саймона?

– Да.