Мадам Герреро привело в умиление это заявление дочери. Она рассмеялась, но смех внезапно перешел в надсадный кашель, сотрясающий ее исхудавшее тело. Она начала задыхаться, хватая воздух широко открытым ртом и вновь заходясь в кашле. Глаза ее слегка выступили из орбит от напряжения, покраснели, наполнились слезами. Она умоляюще смотрела на дочь. Исабель растерялась, не зная, как облегчить страдания дорогого ей человека.

— Мама, мамочка, что с тобой? — повторяла она растерянно. — Тебе помочь? Что надо сделать, скажи? Может быть, позвать Бернарду?

— Нет. — Это имя странным образом подействовало на мадам Герреро. Она пересилила кашель, чтобы твердо произнести: «Нет! Бернарду не надо!» Постепенно кашель утих, и мадам начала приходить в себя, тяжело дыша, совершенно лишенная сил.

Чела хозяйничала на просторной кухне, когда туда вошла мрачная Бернарда. Женщина тяжелым взглядом скользнула по плите и многочисленным кастрюлям на ней, потом остановилась перед Челой, старательно выжимавшей сок из свежих фруктов.

— Для кого это ты делаешь? — Тон Бернарды был почти враждебен. Похоже, она возненавидела весь мир.

— Для сеньоры Исабель, — пояснила Чела.

— Ты что, была наверху? — заинтересовалась Бернарда.

— Да, — кивнула Чела, не отрываясь от работы. — Сеньорита попросила сок.

— Завтра же пойдешь на рынок. — Бернарда направилась к большому буфету, где в одном из выдвижных ящиков у нее хранилась большая конторская книга с записями расходов, и вынула ее.

— Я составлю список, что необходимо купить в первую очередь.

— Хорошо, я все сделаю наилучшим образом. У меня на рынке много знакомых продавцов, они всегда предлагают мне все самое лучшее и свежее, — похвасталась Чела.

— Как там чувствует себя сеньора? — как бы между прочим спросила Бернарда, но в ожидании ответа вся прямо напряглась. У нее даже испарина выступила на лбу.

— Сахар в сок добавлять? — спросила Чела, не расслышав вопрос.

— Нет, не надо. Сеньорита, насколько я знаю, любит свежий сок без сахара.

Дверь на кухню отворилась, и появился Бенигно. Видно было, что он изрядно продрог на улице, пока возился с машиной — мыл ее после поездки. Он терпеть не мог грязных машин.

Бенигно потер руки, передернул широкими плечами и подошел к Челе. Несмотря на приличный возраст, он физически был еще очень крепок и мог дать фору многим молодым мужчинам.

— Так как чувствует себя сеньора? — переспросила Бернарда у Челы, раздосадованная тем, что та не расслышала ее вопроса и что их беседе помешал Бенигно.

— А что у нас сегодня вкусненького? — Бенигно склонился над Челой, думая, что та готовит что-то на ужин. — Я ужасно продрог там, на улице! — пожаловался он. — Стоит солнцу только спрятаться, как воздух становится таким холодным! — Он направился к комоду, где хранился запас спиртного, — решил налить себе для согрева стаканчик крепкого вина.

— Сеньора была в постели, когда ты видела ее? — не унималась Бернарда, провожая неприязненным взглядом Бенигно.

— О, да! — Чела наконец-то оторвалась от своего занятия и повернулась к Бернарде. — Мне кажется, что стоило появиться сеньорите Исабель дома, как мадам Герреро поправилась! Она уже давно не выглядела так хорошо. — Чела не подозревала, что, говоря так, посыпает солью раны Бернарды.

— Не знаю-не знаю, — желчно произнесла женщина. — Болезнь, которой страдает мадам, так легко не проходит. Ее вообще не вылечивают.