Дорога одна - не заблудишься. Ишь, завели моду - чуть что, сразу за грудки!
Последние слова утонули в облаке пыли от машины, рванувшейся на охраняемую территорию.
Спокойное зеркало воды, обрамленное со всех сторон зеленью трав, лозняка и старых ветел, не располагало к суете. Однако пассажиры "мерседеса" остались к этому равнодушны. Прибавив газу на последних метрах, его литой сияющий корпус с маху врезался в бампер "шестерки", и "жигули" уступили прославленной германской стали. Экипаж "жигулей" оцепенел, вжавшись в сиденья и каменея лицами. Из "мерседеса" выскочили Георгий и его напарник. В руке Хутаева сиял никелированный "магнум", прыгая по лицам черным зрачком ствола и требуя покинуть бесполезные теперь "жигули". Верзила застыл у "мерседеса", широко расставив ноги, со своим "афганским вариантом" - "калашниковым" с двумя скрепленными изолентой обоймами.
- Давай, выходи! Руки вперед, без глупостей! Лицом к машине, ноги расставить! Шире! Где Степан? Будете молчать, через минуту открываю огонь.
Тяжело опираясь на машину, пухлый Толик покосился в сторону пруда. У берега плавала дохлая коровенка, и ее вздутое брюхо было, как лоснящаяся спина какого-то морского зверя.
- Ты успокойся, Георгий. Хочешь - стреляй, хочешь - нет, результат будет один. Ты, вообще, подумал, что делаешь? Сейчас, когда все качается, идешь на наглое убийство, причем несанкционированное?
- Какое-какое? Это ты у своих "азеров" научился?
Взгляды спутников Толика судорожно метались: то ли ища выхода, то ли прикидывая, нельзя ли напасть первыми. Однако все они помалкивали. Говорил один Толик.
- Хорош изгаляться! Стреляешь - стреляй! Только напрасно все это чист я перед тобой и перед пацаном твоим.
- Ты за свои слова отвечаешь?
- Не трепло. Перед кем угодно отвечу. Кто ты такой перед законом? В паханы, Георгий, ты еще не выбился, однако уважают тебя, в авторитете ходишь. Так и меня не на помойке нашли. Есть кому и слово замолвить, и курок нажать. Так что, подумай, долго ли вам гулять, и Степе твоему в том числе, который, скорее всего, где-то с потаскушками тусуется, после того, как ты нас положишь? Дело хозяйское, но живем все по закону: достал нож режь, вынул "ствол" - стреляй. Если уверен, что прав.
- Пулю просишь? Сейчас. Ты долго там копаться будешь? - поторопил Хутаев подручного. Тот вываливал на траву содержимое салона "шестерки". Однако голос Георгия звучал уже не столь гневно и отчаянно.
- Багажник! Ключи в зажигании!
Однако и содержимое багажника нисколько не прояснило ситуацию.
- Значит, Степу ты не видел? Говори, Толян!
- Видел, не видел... Пугает он, крутой... Захотелось пострелять зачем тогда вообще какие-то предлоги?.. Ну, видел я твоего пацана утром.
- Где, почему видел? Скорее!
- Видел по делу. По какому - тебя не касается. Передавал поручение. Тебе позже скажут. Поезжай туда и выясняй, вместо того, чтобы своих шерстить. Не забывай - все мы в деле.
- И больше ты ничего сказать не хочешь?
- Да я и этого говорить не собирался. У нас свои проблемы, кое-что хотели обсудить. Ты здесь не прокурор, не ты и куски делишь.
- Я сына искать приехал, мне ваши разборки...
- Вот и ищи. Только место, по-моему неудачное. Все на виду. Даже мне что-то разонравилось. Подпортили интим. Давайте двигать отсюда. Всех благ, ребята.
Задерживать "шестерку" не стали, только громила с автоматом бросил сквозь зубы:
- Езжайте-езжайте. Только, если что не так, не обижайтесь. Из-под земли достанем. А мы пока, может, окунемся, а, Георгий?
"Окунулись" весьма энергично: бегом обшарили берега пруда, заросли лозняка. Однако ни в мелкой воде, ни в кустах ничего обнаружить не удалось. Не было и следов свежевскопанной земли. |