|
Каждое его движение отдавалось грохотом. Человек дышал неровно, словно у него был жар. Наконец измученный Мегрэ встал, вышел в коридор и начал ходить взад-вперед. Но здесь было слишком холодно. И опять купе, полудрема, в которой смешиваются мысли и ощущения. Отрезан от всего мира, словно живешь в каком-то кошмаре. Показалось ему это или нет: мужчина наверху приподнялся на локтях и наклонился, пытаясь разглядеть своего соседа? Сам же Мегрэ, наоборот, не решался сделать ни одного движения. Полбутылки бордо и две рюмки коньяка, выпитые в вагоне-ресторане, давали о себе знать неприятной тяжестью в желудке. Тянется ночь. На остановках раздаются неразборчивые голоса, шаги по коридору, хлопанье дверей. Этот поезд никогда не тронется! Похоже, человек наверху плачет. Временами он перестает вздыхать. Затем вдруг всхлипывает. Переворачивается. Сморкается. Мегрэ уже жалеет, что не остался в своем купе со стариками. Он засыпает. Просыпается. Вновь засыпает. Наконец, не выдерживает. Кашляет, чтобы прочистить горло. - Мосье, прошу вас, постарайтесь все же лежать спокойно! Он смущен, потому что его голос прозвучал резче, чем он хотел. А вдруг этот человек нездоров? Тот не отвечает. Лежит неподвижно. Должно быть, это стоит ему огромных усилий. Мегрэ вдруг подумал: может, это вовсе не мужчина. Это вполне могла быть и женщина. Он ведь не видел. Скрытого полкой человека не разглядеть. А этот спертый воздух там, наверху, наверное, просто удушает. Мегрэ пробует переключить вентиль отопления. Тот не работает. Ох-хо-хо! Три часа ночи... "Теперь нужно все-таки заснуть!" Но ему больше не хочется спать. Он наэлектризован почти так же, как и его сосед. Мегрэ выжидает. "Ну вот! Опять началось..." И Мегрэ заставляет себя дышать ровно, считая до пятисот в надежде уснуть. Точно, этот человек плачет! Наверное, ездил в Париж на похороны! Или наоборот. Бедняга работает в Париже и получил печальное известие из провинции: заболела мать или умерла. Или его жена... Все может быть... Иногда к поезду прицепляют специальный похоронный вагон... А свояченица в Эльзасе должна рожать! Трое детей за четыре года! Мегрэ спит. Поезд останавливается, затем трогается. Со страшным грохотом он пересекает металлический мост; Мегрэ открывает глаза и неподвижно смотрит на ноги, свисающие над ним. Человек наверху сел. С бесконечными предосторожностями зашнуровывает высокие ботинки. Это первое, что увидел комиссар. Несмотря на слабый свет лампы, он заметил, что это были высокие лакированные ботинки. Носки же были из простой серой шерсти и, похоже, домашней вязки. Человек замирает, слушает. Может, он прислушивается к изменившемуся дыханию Мегрэ? Комиссар вновь начинает считать. Это удается с трудом, потому что ему очень интересно наблюдать за руками, которые так дрожат, завязывая шнурки, что в четвертый раз принимаются за один и тот же узел. Поезд без остановки проходит небольшую станцию. Сквозь шторы мелькают лишь пятна света. Человек спускается! Это все больше и больше походит на кошмар. Он мог бы спускаться самым нормальным образом. Или боится новой нахлобучки? Долго ищет ногой опору. |
