— Вот именно, — поддакнула я, упорно изучая фотографическое лицо жертвы неизвестного маньяка, уже начинавшее расплываться перед моими глазами, полными влаги.

— Тебе трудно меня понять, — убитым тоном сказал Андрей, — женская психология отличается от мужской. Я, конечно, подлец и кобель, но мне было так хорошо с тобой, честное слово, ты даже не можешь себе представить как…

— Где уж нам такое понять, — язвительно заметила я, и слезы на моих глазах моментально высохли. — Ты был со мной на седьмом небе от счастья, но это не помешало тебе организовать младенца собственной жене…

— Ревнуешь? — засопел он.

— Идиот! Да чтобы я тебя еще ревновала, слишком много чести! — Я обернулась и смерила его презрительным взглядом, пожалев при этом, что не захватила с собой увеличительного стекла, таким он мне показался микроскопическим, несмотря на атлетическое сложение, некогда волновавшее мою слабую женскую плоть.

Как ни странно, мой грозный рык произвел на этого кающегося грешника действие, противоположное ожидаемому. Удивительное дело, он вдруг воспрял духом и осмелел настолько, что прямо посмотрел мне в глаза:

— Ну вот и ладненько, ну вот и чудненько, теперь тебе нужно как следует разрядиться… Ну, обзови меня еще как-нибудь!

— Это как? — Я опешила от такой нестандартной просьбы.

— Да как вздумается, — милостиво разрешил этот особо важный следователь. — Сволочью там… или мерзавцем… А хочешь, крой по матушке, это, между прочим, самое радикальное средство при таких делах.

А я вдруг вспомнила злой вопль убиенной банкирши той ночью и выдала деревянным голосом:

— Старый… к-козел!

— Почему старый? — неожиданно обиделся мужчина моих несбывшихся снов, еще минуту назад вдохновенно призывавший меня крыть его «по матушке».

— Да пошел ты… — вяло ругнулась я и пошла прочь.

Однако он меня настиг и осторожно взял под локоть. Вот банный лист!

Пришлось мне поинтересоваться:

— Что, я еще не все твои просьбы выполнила? Может, прикажешь в морду тебе дать?

Андрей быстро зыркнул на «жигуль», терпеливо дожидавшийся его возле платформы, и ответил со вздохом:

— Я бы разрешил, если тебе это поможет, но как-то не хочется при подчиненных… Может, в другой раз?

— Непременно, — пообещала я, прибавляя шаг. — А до тех пор я потренируюсь на боксерской груше.

— Да подожди ты, — снова задержал меня Андрей, — я же тебе главного не сказал… Ситуация у нас получается непростая… Короче, я этим делом буду заниматься и дальше, сама посуди, не могу же я его бросить из-за тебя. Представь, я этого маньяка уже полгода пасу — если, конечно, он приложил руку к здешним трупам, — а тут ты…

— Можно подумать, что я этому рада, — огрызнулась я.

— Да ты не сердись, — примирительно произнес мой бывший возлюбленный, — я это к тому, что нам теперь волей-неволей придется встречаться до тех пор, пока я во всем не разберусь.