Сестренки, увидев маму, бросились к ней галдя как галчата, рассказывая как им понравилось на море. Толик так же загруженный как и я, тоже потопал к ним тяжелой переваливающейся походкой. Высадившихся пассажиров было достаточно, однако нам никто не мешал.

По окончанию объятий после десятидневной разлуки мы направились к выходу. Машина уже была нанята, таксомотор на базе новенькой 'Волги', поэтому сгрузив в багажник подарки с юга, мы начали грузиться в машину, что было хоть и не просто, но выполнимо. Дед с Томой и Лидой на переднем сиденье. Бабушка с мамой и теткой на заднем сиденье, ну а между ними устроились и мы с Толиком. В тесноте как говориться, но не в обиде.

К родителям я ехать не собирался, у меня свой дом, а с подарками разберётся и Толик, он принимал участие в сборе и знал что и кому. Ничего серьезного там не было. Так по мелочи, фрукты да несколько вещей дефицита, три рулона импортной туалетной бумаги. Для деда пятилитровая стеклянная бутыль с домашним крымским вином. Достал по случаю у одного из местных, у которого были родственники в Крыму. А то он в прошлый раз обиделся, что я только отцу привёз. Дед тоже большой любитель настоек.

— Меня вот тут высадите, — припросил я шофера, заметив знакомый переулок. Там всего пару кварталов и под теплый бочок Марины.

— К нам сегодня зайдешь? — деловито поинтересовалась мама, отодвинувшись, чтобы я мог вылезти и не стукнул никого грифом гитары.

— Вечером буду.

Шофер вышел, помог достать из багажника чемодан с вещами, гитару я вез в руках, и снова заняв свое место, поехал дальше, оставив меня на тротуаре. Наклонившись, я поднял чемодан и направился к себе домой.

Открыв дверь своим ключом, сложил вещи в прихожей и, стянув ботинки, прокрался в спальню, чмокнув Марину в щечку.

— Ой, кто тут? — вскинулась она испуганно.

— Привет любимая, — снова чмокнул я ее.

После утра любви, за окном уже рассвело, меня ошарашили сообщением, от которого я забыл все на свете:

— У меня задержка, вот уже две недели. Сегодня хотела на прием в больницу идти.

Марина замерла у меня на груди, ожидая ответа.

'Мать…', - только и выдохнул я.

В слух же я издал вопль радости и, вскочив на ноги, закружил Марину на руках. В таких случая по другому нельзя. Как не хотелось свободы, но своего ребенка я убить не дам, а то мало ли что взбредет беременной в голову. Хотя вроде аборты тут особо не практиковались.

После бури радости мы немного пришли в себя и поговорили за жизнь. Я не верующий, честно. Однако когда Марина завялила что собирается воспитывать ребенка одна, как-то даже воспрял духом и внутренне порадовался, когда классная твердо отказалась от моей руки и сердца. И слава Христу, они мне и самому пригодятся. Зато я взял твердое обещание, что ребенок будет носить фамилию отца. Дальше мы обговорили ситуацию. Первое время Марина будет жить и вести уроки в Киеве, но потом подальше от пересудов переедет в родной Харьков и родит уже там. Благо в Харькове у нее есть хоть и единственный, но родственник. Тетка.

После душа я разложил вещи, подарил Марине купленные импортные туфельки на высоком каблуке. Правда они оказались маловаты, я ошибся с размером, но Марина сообщила, что без проблем поменяет их. Обычно у нас как? Хватают, пока дефицит на прилавок выложат, потом на работе или продают, или меняют по размеру.

В общем, я переоделся, взял паспорт, оставив остальные документы дома, и мы в девять утра направились в поликлинику. Там нас перенаправили в женскую консультацию.

Я спокойно ожидал сидя среди таких же ожидающих. Причем я был самым молодым и не раз ловил на себе озадаченные взгляды более взрослых и степенных мужчин. Однако все их взгляды я великосветски игнорировал. Когда пришла очередь Марины, я сжал ее ладонь, как бы показывая, что я с ней и подтолкнул к кабинету.