— Я не могу понять, что случилось сегодня с людьми.

Элиас. Чего они хотят?

В свои семьдесят три года Коффин имел прямую и импозантную фигуру, и выглядел гораздо моложе. Элиас Голдмэн, никогда не отличавшийся в физическом плане, теперь был сгорблен, лицо его было покрыто морщинами. Но, как тростник на ветру, он знал как совладать с припадками гнева своего работодателя. Он стоял и понимающе кивал, пока ярость Коффина клокотала в кабинете.

Коффин остановился и поглядел на шумную и суетливую улицу внизу.

— Мы, конечно, в убытке, но бизнес развивался хорошо. Страна процветает. Даже этот дурак Те Кооти с его кампанией пассивного сопротивления, кажется, выдохся.

— Это правда, сэр, — Голдмэн рискнул вставить свое слово в первый промежуток проповеди Коффина. — Я слышал разговоры о том, что он собирается капитулировать на днях.

— А что касается времени, — сказал Коффин самодовольно, — то мы наконец-то подошли к концу проблемы маори, — он отвернулся от окна, усмехаясь с сожалением — Помнишь как сопротивление появилось впервые, Элиас? Мы думали, что успокоили маори за месяц. Но это, как оказалось, заняло двадцать пять лет. Четверть века!

— Да, сэр, если вы имеете ввиду сожженную Корорареку.

— Корорарека, — Коффин поглядел куда-то вдаль, и его голос внезапно зазвучал ностальгически. — Это был настоящий город! Не такой скучный и забитый людьми, как этот, — он махнул рукой по направлению к окну. — Мы стали слишком цивилизованными, Элиас. А там люди по-настоящему жили.

— Я знаю, сэр, — сам Голдмэн думал, что старая Корорарека была наиболее отвратительным пятном на всей истории страны, но он был слишком чувствительным и деликатным, чтобы высказать Коффину свое личное мнение. — Не забывайте, ведь я тоже там жил.

— Точно, я и забыл. Знаешь, ты забавный парень, Элиас.

— Разве, сэр? — ответил Голдмэн уклончиво.

— Да. Ты особо не выделяешься и не навязываешься, но зато ты всегда радом, независимо от того, есть в тебе необходимость или нет.

— Я не привык быть помехой, мистер Коффин. Я стараюсь предчувствовать.

Коффин засмеялся. Хорошо, что он развеселился, подумал Голдмэн. Последние дни он не часто смеялся. Только тогда, когда одерживал верх над конкурентами. Даже Ангус Мак-Кейд стал заходить реже. Голдмэн часто видел Коффина обедающим в тишине в Клубе или в одном из его любимых ресторанов, вместо того, чтобы принимать участие в дружеских спорах, как он обычно делал раньше.

Это происходило не от того, что он видел в них врагов, пытавшихся выманить у него информацию. Просто он больше не мог составить хорошую компанию. За исключением тех случаев, когда он бывал в хорошем настроении, как сейчас.

Он кивнул задумчиво.

— Так много лет прошло. Бедная старая Корорарека. Теперь это место называется Рассел. Это просто неправильно звучит, — Коффин быстро взглянул на Голдмэна. — Я не знаю, что бы делал без тебя, Элиас.

— И я не знаю, сэр, — Голдмэн улыбнулся под своими густыми серыми усами, и Коффин улыбнулся ему в ответ. — Приятно видеть, что вы себя лучше чувствуете, если можно так выразиться.

— Да, я знаю, что не был особенно приветливым последнее время, Элиас.

Последнее время, подумал Голдмэн? Вы не были особенно приветливым последние несколько лет. Но кто он такой, чтобы критиковать поведение Коффина? Это не входит и никогда не входило в его обязанности.

— Как идет прокладка кабеля? — спросил его Коффин.

— В соответствии с графиком, я полагаю, сэр.

— Удивительно, не правда ли? Наука и все такое! Мне, простому моряку, трудно представить, что скоро мы сможем телеграфировать в наши отделения в Сиднее или Мельбурне.