Коффин засмеялся и взъерошил свою все еще густую, серебрящуюся гриву волос.

— По крайней мере у него волосы его матери, и ему не надо изображать из себя старика прежде времени, как это делал я.

— Но вы никогда не выглядели так, как вы думаете, сэр.

— Возможно. Я думаю, я слишком много об этом волновался, но тогда я обо всем волновался слишком много. Голдмэн ничего не сказал.

— Что-нибудь будет беспокоить тебя, пока я буду в отъезде? Что-нибудь, с чем ты не сможешь справиться сам, Элиас?

— Думаю, нет, сэр, — ответил Голдмэн сухо. — Все, кажется, в порядке. Если бы вы согласились просмотреть эти бумаги от менеджера «Голдвьюв Фарм» до отъезда, я был бы вам очень признателен, — он протянул Коффину пачку аккуратно скрепленных писем. Коффин стал быстро просматривать их, бормоча про себя и кивая. — Также остается открытым вопрос о новом большом магазине в Веллингтоне.

Коффин задумчиво посмотрел вверх.

— «Редлайн Компани» въезжают туда тоже, не так ли?

— Да, именно «Редлайн», сэр. Напомню вам, что мы до сих пор не в состоянии разузнать, кто финансирует их. Этого никто не может разузнать. Идет много разговоров о тайных слияниях и подкупах, но за книгами «Редлайн» внимательно наблюдают. А тем временем они продолжают развиваться, и главным образом на нашей территории, не обращая внимания на свои реальные коммерческие перспективы. Одним словом мы больше не будем единственными в этой части веллингтонского рынка.

— Этот поворот будет неприятным, но не фатальным, — сказал Коффин. — Мы справимся с грабительскими ценами «Редлайн», как это уже делали раньше. Временами я думаю, что подобные люди заинтересованы в хорошей схватке больше, чем в собственном бизнесе. Что-нибудь еще?

— Нет, сэр, если только вы не измените решение и не дождетесь «Коринфийца».

— Не волнуйся насчет Скаггса. Он будет здесь не сегодня завтра. Всегда существует возможность задержки, но ни один из прибывших трансокеанских кораблей не сообщает об опасной погоде. Скаггс с трудом может связать два слова, но в жилах у него соленая вода вместо крови. Он скоро будет здесь.

Вдруг выражение Коффина смягчилось.

— Кристофер мог бы быть таким же капитаном. Он стал бы им, если бы у него был шанс. Теперь… — он вздохнул и посмотрел вверх.

— Я знаю, сэр, — Голдмэн вежливо отвел глаза. Коффин постарался вернуть себе хорошее настроение.

— Что сделано, то сделано, а мы продолжаем жить, верно. Элиас?

— Очень верно, сэр. Я, может быть, не увижу вас утром, так что желаю вам приятного путешествия. Передайте от меня привет Мерите.

— Хорошо, передам. Я выеду до рассвета. Чем старше я становлюсь, тем дороже для меня становятся дни в Таравере. И я не хочу потерять понапрасну ни одного из них.

— Я понимаю, сэр. Вам не нужно беспокоиться насчет бизнеса.

— Я знаю, Элиас, — последовала длинная пауза. — Я наверно никогда не добьюсь от тебя, чтобы ты называл меня Робертом, а?

— Боюсь, что нет, сэр. Это звучит неправильно и непривычно для меня. Кроме того, это снизит тот эффект, который оно на меня произвело, когда я пришел к вам наниматься.

Коффин засмеялся, снял свое пальто и шляпу с резной вешалки и направился к выходу.

— Ты знаешь меня, Элиас. Я упрямый. Точнее не скажешь, подумал Голдмэн.

Несколько раз он взбирался на саму гору. Эти экспедиции служили источником волнений для его друзей-маори. Они говорили ему, что Таравера — это дом чертей, демонов и всевозможных монстров, не говоря уже о раздражительных предках.