— Да я не знаю, с чего и начать-то. Просто предчувствия у меня какие-то… Нехорошие.

— Ну?

— Что «ну»?

— Что за предчувствия? Да говори же, не тяни резину в конце концов.

Самойленко почувствовал, как появившаяся было в его душе тревога начинает перерастать в раздражение нерешительностью друга — в самом деле, что он все кружит вокруг да около, не может сказать ничего определенного? Считает, что перед ним барышня кисейная, не выдержит хреновых новостей или какого-нибудь морального удара?

— Что, с Наташкой или Леночкой что-то случилось? — попробовал он угадать, что так смущает и гнетет Дубова, но безнадежно промахнулся.

— Дурак ты, Коля. Сплюнь.

— Говори же! — зарычал Самойленко, чувствуя, что вот-вот вцепится другу в физиономию.

— Ты вот этого своего информатора упомянул… А тебе не кажется, что он был во многом прав?

— Конечно, прав! Это же благодаря ему мы стали крутить «Технологию и инжениринг»…

— Я не о том, — поморщился Андрей. — А про его манию преследования, как ты выражаешься.

— В каком смысле?

— В таком, что дело, которым мы занимаемся, интересует не только нас. А точнее, кого-то очень интересуем мы.

— Андрей, говори прямо, что тебе пришло в голову. Нас кто-то «пасет»?

— А ты, дружок, валяясь здесь, на больничной койке, ни разу не задумывался об обстоятельствах аварии, в которую попал?

— А что там задумываться…

— А то, что водитель «КамАЗа», судя по твоим показаниям, должен был быть либо слепым…

— …либо в стельку пьяным, — торопливо дополнил друга Самойленко, которому уже надоело в сотый раз вспоминать о том, что случилось с ним на дороге в тот прекрасный декабрьский день.

— …либо убийцей!

— Что?

Коля опешил.

Неужели Андрей и впрямь считает, что обыкновенное дорожно-транспортное происшествие можно квалифицировать как спланированное и подготовленное покушение? На кого — на репортера? Да кому он нужен!

— Да-да, Николай, это была попытка убрать тебя, которая лишь случайно сорвалась.

— Чушь…

— Тебя загнало под прицеп и заклинило там?

— Да вроде. Я не помню, был без сознания…

— Я беседовал со следователем, который вел твое дело. И знаю кое-какие подробности, не удивляйся.

— И что же?

— Первый раз тебе повезло, потому что твоя «бээмвуха» залетела между колесами тягача и прицепа, «тормознув» передними стойками и крышей. Иначе, если бы стукнулся передком прямо в сдвоенные оси прицепа, например, тебе была бы полная хана.

— Допустим.

— Второй раз тебе повезло в том, что ты чудом успел куда-то подевать свою буйную голову, и когда «слизывало» крышу, вместе с ней не «слизало» и твои мозги.

— Очень аппетитно рассказываешь.

— Извините, не знал, Николай Сергеевич, что вы настолько чувствительная особа.

— Ладно, продолжай свой захватывающий рассказ про мои смерти. Сколько ты их насчитал?

— В третий раз, — невозмутимо продолжил Андрей, — тебе повезло дважды — во-первых, не порвался бензопровод и горючка не полыхнула вместе с тачкой и с тобой, беспомощным, и во-вторых, ты не истек кровью и не замерз, прежде чем тебя нашли и доставили в районную больницу.

— Звучит убедительно.