— Ладно, пусть рассказывает, раз ему так хочется, потом поговорим.

— Михась, не надо вообще никакого разговора, тут нечего обсуждать, — сделала еще одну попытку перехватить инициативу Наташа, но ее явно никто не собирался слушаться.

— Э, Наташка, помолчи. Потом скажешь. Анекдот слушай — корки настоящие.

— Ну трави. А то говоришь много, — поторопил Михась, наливая себе и Николаю еще из запотевшего графинчика.

— Короче, слушайте. Собрались как-то раз три солдата — американец, поляк и белорус. Американец говорит — наша военная медицина шагнула вперед так, что обалдеть можно. На днях, мол, Джону пулей глаз выбило, так полковой хирург бычий глаз вставил — еще лучше видеть стал. Поляк рукой машет — мол, туфта это. Вот нашему Вяцеку, говорит, пулей хрен оторвало. Так пришили коровью сиську — мало того, что все прежние функции выполняет, так еще и по пол-литра молока в день дает!

Все дружно расхохотались, и даже Наташа, не на шутку встревоженная и обеспокоенная поведением Николая, не смогла сдержать улыбки.

— Тут белорус тяжело так вздыхает, — продолжал рассказчик, когда смех немного утих, — и говорит: «Эх, хлопцы, это что! Вот нашему Язэпку ползадницы взрывом оторвало, так к ней усы пришили — в президенты выбрали!»

От взрыва дружного хохота тоненько зазвенели бокалы на стойке бара, удивленно оглянулись немногочисленные посетители заведения.

Лишь Коля даже не улыбнулся.

— Вот, Михась, это тебе еще одно подтверждение того, о чем я тебе говорил — здесь вы зубоскалить умеете, а в своих газетах — будто воды в рот набрали. Чего же вы боитесь? Если у вас такое борзое КГБ, то здесь, в кафе, вас тоже подслушивают, уверяю. Но здесь вы смелые. А в газетах — языки в жопу позасовывали и тихо сидите.

— Да я тебе сейчас по едальнику… И не посмотрю, что Наташка тут сидит, козел ты вонючий, — начал приподниматься в резко наступившей вдруг тишине Макс, и Михасю пришлось, схватив парня за рукав, усаживать его на место.

— Да успокойся ты!

— Ребята, перестаньте, это же шутка! — совсем переполошилась Наташа. — Чего вы завелись? Он же на самом деле ничего не понимает, так объясните. А то не хватало еще здесь драку устроить — совсем с ума посходили.

— Не бойся, Наташка, никакой драки не предвидится, — Михась уже искренне жалел, что не ответил Николаю сам, решив зачем-то призвать на помощь друзей. Он моментально протрезвел от этого небольшого столкновения и сейчас сидел очень серьезный и спокойный.

— Ладно, Коля, я молчу, конечно, но больше так не говори, ясно? — миролюбиво проговорил и Макс, по-дружески протягивая Самойленко руку.

Николай пожал протянутую ему ладонь и согласно кивнул в ответ:

— Я тоже молчу, все.

— Нет, ребята, погодите, — Михась все же решил расставить точки над i, — все не так просто, и когда-нибудь мы бы все равно вернулись к этому разговору. Тем более что Николай собирается идти работать в эти самые наши газеты, засунувшие язык себе в задницу.

— Я не так выразился… — попробовал оправдаться Самойленко, зная, как болезненно реагируют журналисты на оскорбление их профессии.

— Ты все правильно сказал. И мы, и наши газеты заткнули… — продолжал Михась серьезно и задумчиво, будто и не услышав возражений Коли. — Но… Ты думаешь, от страха?

— Нет, конечно.

— Ты думаешь, мы так боимся КГБ или еще какой чертовщины?

— Нет, Михась, я не хотел…

— Дело в другом….