Когда вернулся Билл, притащив с собой воскресную газету и просто невероятное количество булочек в бумажном пакете, Рози приветствовала его ослепительной улыбкой.

— Где ты так задержался? — спросила она, про себя добавив: «Ну ты и лиса, Рози, Ну ты и…»

Улыбка, вспыхнувшая на его лице в ответ на ее улыбку, вдруг исчезла.

— Рози? Что с тобой?

Ее улыбка стала еще шире.

— Ничего. Все отлично, Наверное, гусь только что прошел над моей могилой.

Только то был не гусь.

9

«Могу я дать один совет прежде, чем отправить вас назад?» — спросила ее Мареновая Роза, и позже в тот день, уже после того, как лейтенант Хейл принес им тяжкую весть об Анне Стивенсон (обнаруженную лишь наутро — ведь она так не любила, чтобы посторонние нарушали покой ее кабинета) и затем ушел, Рози последовала ее совету. Несмотря на воскресенье, салон-парикмахерская «Волосы 2000» на Скайвью-молле работал. Парикмахер, к которой обратилась Рози, прекрасно поняла, в чем заключается просьба клиентки, но попыталась отговорить ее.

— Вам так идет эта прическа! — воскликнула она.

— Я знаю, — согласилась Рози, — но все равно мне она не нравится.

Поэтому парикмахер сделала то, чего от нее требовали, а Билл, вопреки ожиданиям, не выразил возмущенного протеста, когда они встретились вечером.

— Твои волосы стали короче, но в целом прическа похожа на ту, с которой ты впервые появилась в ломбарде, — заявил он. — Мне нравится.

Она обняла его.

— Хорошо.

— Что скажешь насчет ужина в китайском ресторане? — Соглашусь при одном условии — если пообещаешь остаться у меня.

— Эх, если бы все обещания были такими приятными, — усмехнулся он.

10

Заголовок понедельника:

Заголовок вторника:

Заголовок среды:

Заголовок четверга:

В пятницу Норман переместился на вторую страницу. К следующей пятнице он исчез бесследно.

11

Вскоре после четвертого июля Робби Леффертс предложил Рози начитать роман, резко отличавшийся от книг Ричарда Расина: «Тысячу акров» Джейн Смайли. В романе шла речь о фермерском семействе, живущем в штате Айова, но в действительности книга повествовала не о тяготах фермерской жизни; во время учебы в колледже Рози три года являлась художником-оформителем студенческого драматического театра, и хотя ей не довелось выйти на сцену под огнями рампы, все-таки приобретенного опыта хватало, чтобы узнать безумного шекспировского короля с первого же взгляда. Смайли одела короля Лира в штаны фермера, но безумие остается безумием, как бы оно ни маскировалось.

Кроме того, автор превратила своего героя в существо, пугающе похожее на Нормана. В день, когда чтения завершились («Ваша лучшая работа до сих пор, — заверила ее Рода, — и одно из лучших чтений, которое я слышала за всю жизнь»), Рози вернулась в свою комнату на Трентон-стрит, достала старое, написанное маслом полотно из шкафа, в котором оно хранилось с ночи… скажем так, исчезновения Нормана. Впервые после той ночи Рози посмотрела на картину.

То, что она увидела, ничуть ее не удивило. На картину снова вернулся день. Вершина холма, поросшая густой летней травой, была такой же, и храм у подножия холма оставался таким же (или почти таким же; у Рози возникло впечатление, что странные очертания храма, выводившие здание за рамки обычной перспективы, каким-то образом стали нормальными), женщины по-прежнему не было.