— Эй, послушайте! — крикнул он. — Вы ведь с корабля капитана де Отвиля, не так ли? Не соблаговолите ли сказать, где я могу его найти?

   — А что вам угодно от капитана де Отвиля? — с непередаваемым высокомерием поинтересовался тот.

   И тут же, будто Дюпарке стоил не больше внимания, чем любая пролетающая поблизости чайка, отвернулся, чтобы заняться высадкой пассажиров.

   Для этого юного гардемарина, чьи карманы были битком набиты экю и пистолями, любой обитатель Бордо был не более чем докучливым приставалой. Все еще преисполненные тщеславия от своих недавних побед, моряки с «Проворного» не питали к этим людям, взиравшим на них со смесью восхищения и зависти, ничего, кроме снисходительного презрения. А Жак, по его разумению, мог быть лишь одним из них. Капитан же, о котором справлялся незнакомец, с тех самых пор, как они бросили якорь в этом порту, сурово расправлялся с авантюристами всяческого толка, возгоревшими желанием примазаться к их удаче.

   — Вы весьма рискуете, сударь, — снова обратился к нему Дюпарке, — горько пожалеть о своей дерзости. Еще раз призываю вас одуматься и сказать мне, намерены вы дать ответ на мой вопрос или нет?!

   Жак уже был вне себя от гнева, и вокруг начали было собираться кучки любопытных. Молодой гардемарин понял, что может оказаться в весьма щекотливом положении.

   — Если вы вообразили, — ответил он, — будто всякий встречный может вот так просто увидеться с нашим капитаном, то лучше вам расстаться с иллюзиями!

   — Немедленно отвезите меня к нему!

   Юный гардемарин важно нахмурил брови.

   — Я получил приказ заниматься высадкой на берег. Я только что прибыл с «Проворного» и вернусь туда не раньше чем через час или два.

   — Отлично, сударь! Уверен, мы с вами еще встретимся!

   Дюпарке локтями прорвался сквозь плотную толпу и снова пошел по набережной в поисках лодки, которая могла бы доставить его на борт «Проворного». Вскоре он заметил старого моряка, разгружавшего лодчонку, которая на вид и доброго слова не стоила.

   — Эй там, в лодке! Отвезите-ка меня на «Проворный»! — обратился к нему Жак, сопровождая свою просьбу позвякиванием пары монет в ладони.

   Моряк приложил к морщинистому лбу свою затвердевшую, мозолистую руку, и взгляд его тревожно заметался между Жаком и стоявшим на якоре щегольским кораблем.

   — Я бы со всем моим удовольствием, сударь, — покусывая губы, ответил он, — да только говорят, будто стоит к нему приблизиться какой-нибудь лодке, как капитан тут же приказывает открыть бортовой огонь!

   — Обещаю вам, что на сей раз этого не случится! Ну же, и побыстрей!

   Тем временем Жак Дюпарке уже прыгнул в лодку. И не успела она немного отойти от пристани, как он тут же встал во весь рост. Ветер трепал полы его плаща. Он заметил, что его приближение вызвало на борту какую-то суету. Люди устремились к борту и, перегнувшись через перила, пытались разглядеть, кого это принесло. В какой-то момент онуже было испугался, не окажется ли прав старый моряк и не собирается ли капитан и в самом деле открыть по ним огонь — очень уж неприветливые у тех были физиономии. Но ничего такого не случилось, и едва он приблизился к судну настолько, чтобы там могли услышать его голос, как тотчас же крикнул, что желает видеть достопочтенного господина де Отвиля и имеет для него послание…

   Ему помогли подняться на борт, и тотчас же к нему подошел человек, сообщивший, что капитан намерен принять его.