|
Но Фортюнэ, охваченная вновь вспыхнувшей любовью к красавцу Фурнье-Сарловезу, исчезла, как и напророчил ее черный мажордом Жонас. "Ну вот, - меланхолично подумала Марианна, - обе женщины, к которым я питаю подлинное доверие, единственные, кого я по-настоящему люблю, унесены непреодолимым ветром любви. Одна я мучаюсь с напрасной любовью, которая сейчас интересует, пожалуй, только меня". Однажды Наполеон, со смехом цитируя Овидия, сказал ей, что любовь - нечто вроде военной службы. Для Марианны же это было еще хуже: нечто вроде пострижения в монахини с такими спутниками, как одиночество и воспоминания, только усугублявшими тягостное ощущение обмана. Но вот утром, которое, судя по календарю, было понедельником 19 апреля, во время первого завтрака Фортюнэ без предупреждения появилась у своей подруги. Небрежно одетая, кое-как причесанная, что для нее было признаком большого волнения, она рассеянно поцеловала Марианну, заверила ее, что у нее "ослепительный вид", что было по меньшей мере преувеличением, и рухнула в кресло, приказав Жерому принести побольше кофе, горячего и сладкого. - Ты бы лучше выпила шоколаду, - заметила Марианна, встревоженная при мысли, какое действие может оказать большое количество кофе на того, кто и так достаточно взвинчен. - Кофе сильно возбуждает, ты же знаешь? - А я хочу быть возбужденной, ожесточенной, вне себя! Я хочу, чтобы во мне продолжал кипеть гнев, - вскричала креолка в драматическом порыве, - надо, чтобы я долго вспоминала вероломство мужчин. Хорошо запомни это, несчастная! Верить тому, что нашептывает мужчина, все равно что верить капризному ветерку. Лучший из них - гнусное чудовище, а мы - его несчастные жертвы. - Если я правильно поняла, твой гусар напроказил? - спросила Марианна, на которую ярость Фортюнэ подействовала, как порыв свежего ветра. - Он негодяй! - заявила молодая женщина, положив себе солидную порцию яичницы и густо намазав маслом кусок хлеба. - Понимаешь ты это? Мужчина, которого я люблю в течение ряда лет, за которым ухаживаю днем и ночью с самопожертвованием послушницы из монастыря Святого Винцента! Мне ли этим заниматься? Марианна сдержала улыбку. Положение, в котором она оставила Фортюнэ и красавца Фурнье в вечер императорской свадьбы, имело очень отдаленное сходство с набожным милосердием. - Ну? - спросила она. - Что же произошло? Фортюнэ коротко рассмеялась и, хотя в ее сухом смехе отсутствовала веселость, он впечатлял своим трагическим звучанием. - Почти ничего! Ты можешь себе представить, что он посмел привезти с собой в Париж эту итальянку? - Какую итальянку? - Девицу из Милана.., я не знаю даже ее имени! Психопатку, которая до такой степени втрескалась в него там, что бросила семью и состояние, чтобы последовать за ним. Мне говорили, что он привез ее с собой и поместил в своем родном Периго в Сарла, где у него есть дом, но я не хотела в это верить. Так вот, она не только была в Сарла, но и приехала с ним сюда! Дальше уж идти некуда, а? - И как ты узнала об этом? - - Он сам мне сказал! Ты не можешь представить себе, насколько циничен этот повеса! Он покинул меня этой ночью, попросту заявив, что теперь ее очередь взять на себя заботу о нем и ему пора идти на встречу с ней! Оказывается, находясь у меня, он посмел послать ей письмо с объяснением, что он ранен и находится на излечении в доме, куда ей вход заказан. Я вышвырнула его вон! И надеюсь, что та дуреха поступит так же! На этот раз Марианна не смогла удержаться. |
