|
Странные образы, как в сновидении, роились в ее мозгу, однако у нее не было ощущения, что она спит. Это были неопределенные туманные формы, сменявшиеся персонажами с потолка, внезапно спустившимися вниз и окружавшими ее кривляющимся, насмешливым кольцом, это были причудливые цветы, которые склонялись над ней и превращались в лица, это была стена ее комнаты, раскрывшаяся, чтобы пропустить голову.., голову Маттео Дамиани. С отчаянным криком Марианна вырвалась из оцепенения. Последнее впечатление было таким сильным, что оно рассеяло дремоту и вернуло ее к действительности, всю мокрую, с пересохшим горлом. Она села на кровати, откинула с лица влажные пряди волос и осмотрелась вокруг. Светало, и в комнату вливался зыбкий полусвет, в котором угадывались первые проблески зари. Где-то вдали раздалось хриплое кукареканье, тотчас подхваченное другими голосами. Из сада веяло прохладой, и Марианне в ее влажной постели и с прилипшей к телу рубашкой вдруг стало холодно. Она встала, чтобы переодеться в сухое и прогнать вызванный дурным сном страх, когда ее взгляд упал на место, где в ее кошмаре появилась голова Маттео, и она в изумлении вскрикнула: под позолоченной рамой зеркала на стене образовалась черная полоса.., черная полоса, которую она никогда раньше не видела. Бесшумно, как кошка, босиком, Марианна с бьющимся сердцем подошла к ней и ощутила дуновение воздуха. Под ее рукой панель легко отошла, открыв доступ к узенькой лестнице, спиралью спускавшейся в толще стены. Ей сразу все стало ясно. Итак, ей не пригрезилось! В своем полусне она действительно видела Маттео Дамиани, появившегося в этом отверстии, но с какой целью? Сколько раз уже осмеливался он приходить в ее комнату, когда она спала?.. И тут же она вспомнила увиденное в зеркале лицо вечером после свадьбы, когда она раздевалась. Уж тогда она не спала! Это он был там, и, вспомнив то выражение грубого вожделения, Марианна ощутила, как запылало ее лицо и от уязвленной стыдливости, и от ярости. Безумный гнев охватил ее. Итак, не довольствуясь недостойными ухаживаниями за Агатой, этот отверженный посмел проникнуть к ней, Марианне, супруге его хозяина, чтобы лицезреть ее интимные тайны! На что надеялся он, приходя, словно вор? На какое безрассудство мог бы он когда-нибудь пойти, если бы она не обнаружила этот потайной ход, второпях, очевидно, небрежно закрытый им? - Я навсегда отобью ему охоту заниматься этим! - со злобой пригрозила молодая женщина. Не теряя ни минуты, она надела первое попавшееся под руку платье, торопливо завязала ленты узких сандалий и достала из дорожного мешка один из подаренных Наполеоном пистолетов, которые на всякий случай захватила с собой из Парижа. Проверив заряд, она засунула оружие за пояс и зажгла свечу. Снаряженная таким образом, она решительно направилась к оставшемуся открытым отверстию и ступила на лестницу. Пламя свечи затрепетало от сквозняка, но не погасло. Осторожно, не производя ни малейшего шума, прикрывая свечу свободной рукой, она спускалась по стертым ступенькам. Лестница не была длинной, не больше одного этажа. Выход с нее оказался позади дома, замаскированным в тени густой массы листвы. Сквозь ветви Марианна вдруг увидела порозовевшую от света зари гладь воды перед павильоном. Она увидела также Маттео, исчезающего в гроте, который открывался в центре колоннады, и решила броситься за ним в погоню. Она торопливо задула свечу и положила под ветками, чтобы забрать на обратном пути. Она не догадывалась, что собирается там делать управляющий, но не сомневалась в том, что он теперь попал в ловушку и не сможет убежать от нее. Грот был ей хорошо знаком, так как она посещала его с крестным. Место очень приятное во время жары. Пруд заходил внутрь его, образуя там небольшой бассейн посреди настоящего салона, потому что служившие стенами скалы были задрапированы шелком, а разбросанные вокруг бассейна с чисто восточной щедростью ковры и подушки манили к отдыху. |
