|
Этого ребенка вы потеряли больше года назад во время пожара в австрийском посольстве. Но теперь вы носите другого! Внезапно покраснев, Марианна вскочила, словно ее ужалила оса. Теперь все стало ясным, даже слишком и настолько, что она побоялась поверить в это. - Не хотите же вы сказать, что вы жела... - Да! - оборвал он. - Я желаю, чтобы вы сохранили этого ребенка. После моего прибытия сюда я следил за домом еврейки. Она единственная, кого вы могли просить о подобной услуге без особого риска для вашей жизни. А этого я не хотел никоим образом! Видите ли, когда я понял, что вы снова ожидаете ребенка, моя надежда воскресла... Марианна буквально стала на дыбы. - Надежда? Осторожней с этим словом! А вы знаете, вы, которому известно многое, от кого этот ребенок? Князь утвердительно кивнул, но ничем не выразив свои чувства. Перед этим бесстрастным лицом Марианну охватил гнев. - Вы знаете это? - вскричала она. - Вы знаете, что этот лакей насиловал меня, заставляя выносить это снова и снова, меня, вашу супругу, на протяжении недель в ходе которых я думала, что сойду с ума, и вы посмели сказать, что эта голгофа воскресила в вас надежду? А вам не кажется, что вы перешли границы дозволенного? - Я не думаю! - холодно отпарировал он. - Дамиани заплатил свой долг вам. За то, что он заставь вас вынести, я убил его, а также трех его колдуний... - За то, что он сделал мне, или за то, что он сделал вам? Вы отомстили за мое бесчестие или за смерть донны Лавинии?.. - Исключительно из-за вас, поверьте, ибо я, как вы видите, остался в живых. И моя верная Лавиния также. Она догадалась притвориться мертвой, когда Дамиани напал на нее, и он поверил, что убил ее, но она жива, и я думаю, что сейчас она распоряжается на нашей вилле в Лукке. Чтобы покончить с Маттео, должен сказать, что у этого отверженного, такого гнусного и презренного, текла в жилах такая же кровь, как и у меня. Ублюдок, без сомнения, но один из Сант'Анна, гораздо более реальный и близкий, чем был бы сын Наполеона. Если Марианна на мгновение ощутила, что ее гнев отступает перед приятной вестью о донне Лавинии, это сравнение сильно уязвило ее, и она с возмущением ответила: - Но меня мутит при одном воспоминании об этом человеке! И я ненавижу то, что ношу в себе, эту "вещь", которую я отказываюсь назвать ребенком и которую не хочу произвести на свет Божий, вы слышите? Я не хочу этого ни за какую цену! - Вам надо смириться! Хотите вы или нет, эта, как вы говорите, "вещь" - человеческое существо, уже оформившееся, и просто ваша плоть и кровь. Это часть вас и создается из того же материала... Как ребенок, который отбивается от грозной очевидности, Марианна запротестовала: - Нет! Нет! Это невозможно! Я не хочу, чтобы это произошло... - Полноте! Вы не искренни, потому что вы бы не возмущались с такой страстью, если бы ваше сердце было свободным, если бы... Язон Бофор не стал на вашем пути. Ведь из-за него, только из-за него вы хотите избавиться от ребенка. Это не был упрек. Просто спокойная констатация, но в синем взгляде, прикованном к ее глазам, Марианна внезапно смогла прочесть столько смиренной грусти, что, готовая упорно отстаивать свою любовь и право на жизнь, она вовремя вспомнила, что носит имя этого человека и что Язон, со своей стороны, однажды приговорил его к смерти под бичом. Немного смутившись, она отвернулась. - Как вы узнали? Он сделал уклончивый жест и пожал плечами. |
