«Ты не уважение ко мне чувствуешь, — усмехнулся про себя Вадим, — не уважение, а раздражение. Тебе хочется, чтобы я скорее раскололся. Нет уж, дружок! Сейчас ты у меня сам расколешься».

— У вас имеется конкретный повод зауважать меня как хирурга? — он удивленно поднял брови. — Или вы знаете обо мне понаслышке?

— Вы помните всех ваших больных? — спросил капитан, немного справившись с нарастающим раздражением.

«Сейчас ты скажешь, что я спас кого-нибудь из твоих близких родственников. Ну, валяй. Я помогу тебе за это зацепиться».

— Честно говоря, нет, — искренне признался доктор, — только самые серьезные случаи. Всех я, конечно, помнить не могу.

— Пять лет назад вы спасли мою мать. У нее больное сердце, требовалась срочная операция. Все отказались, а вы согласились. Она до сих пор жива.

— А как зовут вашу матушку?

— Головня Варвара Сергеевна. Вряд ли вы могли запомнить. Но это неважно. Я до сих пор чувствую себя обязанным вам.

«Как раз сердечников я помню всех, поскольку их очень мало. Я не кардиолог, оперировать пришлось трижды, в экстремальных ситуациях. В нашей больнице есть два отличных специалиста, хирурга-кардиолога. Возможно, кто-то из них спас Головню Варвару Сергеевну пять лет назад. Но я к этому не имею отношения. Ты, капитан, мог бы добросовестней подготовиться к нашей встрече. Неужели у Ахмеджанова не нашлось кого-нибудь умней?»

Немного помолчав, доктор тихо произнес:

— Простите, Анатолий Леонидович, вы никогда не обращались к эндокринологу?

— К кому?! — опешил капитан.

— К врачу, который специализируется на гормональных заболеваниях. Дело в том, что у вас явные признаки нарушения функции щитовидной железы. У вас диффузно-токсический зоб, или иначе это называется — базедова болезнь. Пожалуйста, закройте глаза и вытяните руки перед собой.

— Я… вы… Вы не поняли, Ревенко! Я пришел к вам для серьезного разговора!

— Не нервничайте, господин капитан. Что может быть серьезней здоровья? При диффузно-токсическом зобе активизируется функция щитовидной железы. Она выбрасывает в организм слишком много тироидных гормонов. Помимо внешних признаков — экзофтальм, то есть пучеглазие, треммер, то есть дрожание конечностей, наблюдается еще повышенная нервная возбудимость, бессонница, состояние беспричинной тревожности и мнительности, ночные страхи. Когда вы в последний раз проходили диспансеризацию, вас смотрел эндокринолог? Впрочем, клиническая картина настолько очевидна, что определить у вас базедову болезнь сможет любой более или менее грамотный врач. Я, конечно, не специалист в этой области, но…

— Хватит морочить мне голову! — не выдержал капитан и заорал:

— Вы видели Ахмеджанова? Вы его оперировали? Завтра утром вы будете арестованы. Я даю вам последний шанс!

— Любопытно, что недавно это заболевание считалось по преимуществу женским, — продолжал доктор, отхлебнув чаю, — но в последние годы им все чаще страдают мужчины. Тут дело в экологии. Щитовидная железа — весьма чувствительный орган. Если болезнь запустить, может случиться неприятное и опасное осложнение — тиротоксический криз. Могу порекомендовать вам хорошего специалиста.

Через пятнадцать минут после ухода взбешенного, трясущегося капитана далеко в горах у изголовья кровати Аслана Ахмеджанова затренькал сотовый телефон.

— Аслан, мне, конечно, все равно, но, думаю, тебе стоит знать, — услышал чеченец голос доктора Ревенко, — ко мне только что приходил капитан местной милиции по фамилии Головня и спрашивал о тебе.