Он приехал в лагерь Катула неожиданно для всех. Сулла, обучавший легионариев рассыпному строю при налете конницы, первый увидел вождя и прокричал приветствие на всё поле. Воины дружно подхватили возглас начальника.

Марий, преодолевая злобу к Сулле и стараясь казаться веселым и любезным, что ему плохо удавалось, небрежно махнул рукой и поскакал к палатке консула.

Сулла побледнел, но тотчас же овладел собой и стал продолжать занятия. Однако его не покидала мысль: «Плебей обнаглел… Как нам, владыкам Рима, обуздать всех этих выскочек? Как возвыситься над чернью?»

Легионы Мария прибыли из Галлии утром, когда солнце подымалось над лесом, и остановились, как было приказано, между Пармой и Плацентией. Однако об отдыхе никто не думал: пришло приказание идти на соединение с Катулом, а затем переправляться через Пад.

Соорудив на левом берегу ряд укреплений, препятствовавших вторжению варваров в глубь Италии, полководец принялся тревожить их внезапными налетами, вызывая на бой. Но кимбры уклонялись от сражения: они ожидали прибытия тевтонов, чтобы общими силами ударить на римлян.

Среди италиков давно уже ходили слухи о печальной участи, постигшей тевтонов, но кимбры не верили, и вождь Бойорикс приказал жестоко наказывать всех, распространявших «лживые измышления». Время между тем шло, а вестей от тевтонов не было, и Бойорикс решил начать переговоры с Марием.

Во главе посольства, отправленного к полководцу, был отец Бойорикса, глубокий старик, с белой бородой и такими же волосами, покрывавшими, как грива, его спину.

Войдя в палатку Мария, он сказал:

— Привет тебе, римлянин! Вождь кимбров, хранимый Одпном и Тиром, приказал тебе сказать: «Так говорит Бойорикс: зачем нам враждовать? Бедные кимбры и тевтоны блуждают много лет в поисках земель. Дай нам и нашим братьям плодородные земли, и мир будет заключен навеки».

— А кто такие ваши братья? — презрительно усмехнулся Марий.

— Тевтоны.

Легаты, окружавшие консула, засмеялись.

— Оставьте ваших братьев в покое: они уже получили землю в вечное владение…

Отец Бойорикса вспыхнул:

— Зачем издеваешься над стариком? Кимбры и тевтоны не привыкли слушать таких речей!

— Тевтоны? — вскричал Марий. — Они здесь. Вам неприлично было бы уйти, не повидавшись с братьями…

И, повернувшись к легату, сделал ему знак рукою.

Привели закованных в цепи пленников. Впереди шел огромный Тевтобад. Со времени поражения он похудел, но глаза были те же — смелые, гордые. Он свысока взглянул на римлян, но, увидев отца Бойорикса, побледнел и как-то растерянно смотрел на него. Тот в свою очередь узнал Тевтобада.

— Ты?! — вскричал старик в горестном изумлении. — Разве наши братья…

И, не договорив, бросился к Тевтобаду, схватил его за руки. Тоскливо зазвенели цепи, и их звук сказал все. Старик схватился за голову, застонал. Кимбрские послы огласили палатку угрожающими криками.

Марий встал.

— Такая же участь ждет и вас, — грубо сказал он с презрительным смехом. Идите.

Вечером Серторий доложил, что Бойорикс подъехал к римскому лагерю и желает говорить с Марием.

Консул издали увидел предводителя кимбров. Сидя на низеньком выносливом коне, покрытом золотым чепраком, в красном плаще и желтых кожаных штанах, Бойорикс насмешливо смотрел на подходивших римлян. Конь его мотал головой, серебряная уздечка и медные колокольцы позвякивали.