Выходя с ним на улицы, Юлия рассеянно смотрела, как восторженная толпа бежала за ними, а дети, возвращавшиеся из школ, останавливались и кричали:

— Да здравствует основатель города!

Суллы она не встречала: патриций как будто исчез, хотя слухи о нем ходили по Риму, Она слышала, что он хитростью добивался претуры, обещая показать народу борьбу диких африканских зверей, которых должен был прислать его друг Бокх; слышала, что его провалили на выборах, а потом он якобы получил магистратуру путем лести и подкупа. Марий же, веривший всему дурному, что говорилось об его сопернике, возмущался и, обедая с популярами, кричал, стуча кулаком по столу:

— Только патриций способен на такую подлость!

Он забывал, что и сам некогда действовал точно так же.

Однажды Марий собрал у себя популяров, которые ждали от него самой широкой поддержки для достижения народовластия.

Не желая уронить себя в глазах сената и в то же время ненавидя оптиматов, он не знал, что делать. Сотрудничество с всадниками, крупными работорговцами, мужами денежными и влиятельными, было выгодно, и покинуть их ему не хотелось.

Первым пришел Сафей, а после него Сатурнин в сопровождении молодого человека, родом из Фирма Пиценского, очень похожего на Тиберия Гракха. Он шептался с ним, пока Сафей беседовал с Марием.

В это время раб возвестил о прибытии Меммия. Сатурнин изменился в лице, а Сафей растерялся, но Марий, успокоив их жестом, сказал невольнику:

— Проси.

Меммий, некогда друг и учитель Сатурнина, сам популяр, разошелся с Сатурнином, потребовав, чтобы популяры работали рука об руку с народными трибунами и их действия подлежали ведению сената, но Сатурнин воспротивился. Он назвал друга предателем и грозил разоблачить его замыслы на форуме. «Если я предатель, — крикнул разъяренный Меммий, — то ты мерзавец! Мало ль подлостей видели мы от тебя?» — «А ты продажная блудница!» — ответил Сатурнин. Дело чуть не дошло до драки. Уходя, Меммий погрозил кулаком. С этого времени никто его на форуме не видел. Ходили слухи, будто он перешел в лагерь нобилей, породнился с одним всадником, женившись на его дочери, и успешно добился претуры…

Меммий вошел в атриум, улыбаясь. Он был одет в тогу с пурпурной каймой. Увидев Сатурнина с друзьями, он сделал вид, что в атриуме, кроме Мария, нет никого, к заговорил с консулом о незначительных делах. Но Сатурнин, взбешенный невниманием Меммия, подошел к Марию.

— Позволь познакомить тебя, великий полководец, с Эквицием, сыном Гракха, — сказал он, подводя фирманца. — Бедный мальчик скрывался все время в Тринакрии, боясь преследований оптиматов, но друзья, покинувшие остров, привезли его ко мне… Ты, конечно, слышал, что там неспокойно…

Меммий отвернулся, от Сатурнина, а Марий, усмехнувшись, спросил:

— Скажи сперва, что делается в Сицилии? Неужели восстание рабов действительно превосходит по своим размерам бунт Эвна, Клеона и Ахея?

— Разве ты не знаешь, что война с рабами продолжается уже больше четырех лет? Страшное бесправие заставило их взяться за оружие. Раб Сальвий, провозгласив себя царем под именем Трифона, соединился с киликийцем Атенионом, и оба создали непобедимое войско, спаянное дисциплиной и единодушием. Рабов поддерживает свободный плебс. И хотя римляне разбили Атениона, а Трифон недавно умер, — дело рабов не погибло. Атенион опять вдохнул в них мужество, сумел собрать огромное войско, и если мы, популяры…

— Об этом поговорим после, — нахмурился Марий и отошел с Меммием к ларарию.

— Завтра собрание всадников, — шепнул Меммий. — Приходи. Будут распределяться прибыли с торговых спекуляций.

— Хорошо, — кивнул Марий, и глаза его жадно заблестели.