Все сыновья Александра II были рослыми мальчиками, но самым рослым, самым крепким среди них был второй сын. Обращаясь к нему, восьмилетнему, отец писал: «Я часто о вас думаю и молюсь за вас Богу. Да благословит Он вас быть такими, какими мы желаем вас видеть, т. е. умными, прилежными и послушными ребятами».

Александр был сообразительным, послушным, но особым прилежанием не отличался и учился с ленцой. Ему так хотелось поиграть в саду, сбегать на ферму и скотный двор, посмотреть на лошадей, увидеть, как доят коров, понаблюдать за важно разгуливающими красивыми голландскими петухами, половить рыбу в пруду или покататься на лодке, а приходилось сидеть писать сочинения, учить грамматику, зубрить несносные французские глаголы.

Успехи в учебе не были впечатляющими. Молодой Великий князь часто не успевал сделать домашние уроки, так как на это времени не хватало. Но каждый день надлежало приходить к мама и докладывать ей о своей успеваемости. Можно было что-нибудь утаить, что-то не сказать, может быть, не узнала бы, но он никогда ничего не скрывал и все рассказывал начистоту. Мать в таких случаях не всегда была недовольна, но, с другой стороны, она, как и Император Александр II, очень ценила природную честность, чистосердечие второго сына.

Матушка постоянно напоминала ему о его обязанностях, особенно когда была в отъезде. В сентябре 1861 года писала из Ливадии: «Саша, что меня очень огорчает, то, что ты опять ленив и иногда ведешь себя не как 16 лет юноша, но как ребенок, забывая все данные тобою обещания и все твои добрые намерения. Молись прилежно, друг мой, и Господь тебе поможет; верь мне и тебе самому легче станет. И не забывай, что твое теперешнее поведение нас сильно огорчает. Ты знаешь, что мы тебя любим, так ты из любви к нам старайся как можешь больше и сам, что не так трудно. Но прежде всего, моли Бога; без Его помощи ты ничего не сделаешь».

Великий князь каждый день усердно молился, но это мало помогало в учении. Надо было сидеть и «долбить гранит науки», а на это терпения хватало далеко не всегда.

В 1855 году десятилетний Великий князь Александр Александрович впервые остро ощутил свое необычное происхождение. Ему в феврале должно было исполниться десять лет, но за неделю до праздника рождения умер его дедушка Император Николай I. Все произошло так быстро и внезапно, что трудно было в это поверить. Могучий и строгий царь сошел в могилу за считаные дни к великому ужасу и горю одних, к тайной радости и злорадству других.

Внук любил деда, хотя виделись они, особенно в последние месяцы, нечасто. Он ему дарил такие интересные вещи, а большая лошадь-качалка долго была любимой игрушкой. Еще была сабля (как настоящая!) и ружье…

Вместе с братьями и родителями Александр на коленях молился у постели умирающего в неказистой комнате нижнего этажа Зимнего Дворца. Пройдет двадцать шесть лет, и здесь же, в главной резиденции Российских Императоров в центре Петербурга, Александр будет стоять на коленях перед истекающим кровью и умирающим отцом. И через несколько часов сам станет Императором. А потом до последнего часа жизни будет почти ненавидеть Зимний Дворец: эти огромные и помпезные залы, нескончаемые анфилады, сумеречный блеск бронзы, хрусталя, мрамора; вечная полутьма за дверьми освещенных комнат. Всё здесь было наполнено грустными воспоминаниями.

Похороны дедушки прошли 6 марта 1855 года. Дни до и после погребения были безрадостными для всех и, конечно же, для детей. Им не разрешалось бегать и шуметь, запрещалось громко разговаривать, выходить за пределы своих комнат. А так хотелось поглядеть на родителей, так тянуло хоть в щелочку увидеть то, что делали взрослые. Столько в Зимнем Дворце всё время было военных в таких красивых мундирах и других важных господ.

Брат Никса сделался Цесаревичем и стал важничать.