Слушатели отозвались глухим сердитым ворчанием.

— А что делает сам монсеньор де Туаси? — возобновил свою речь Лафонтен. — Большую часть времени он проводит за составлением длинных писем регентше и Мазарини, жалуясь на де Пуанси; он слишком труслив, чтобы лично возглавить операцию по штурму крепости Бастер! Таким образом, если мы сами ничего не предпримем, то нам, вероятно, уж никогда больше не увидеть генерала!

— Но мы все хотим что-нибудь сделать! — воскликнул Доранж взволнованно. — Спрашивается только — что именно?

— Правильно, — заметил Лесаж. — Есть ли у кого-либо дельное предложение? Что скажете вы, господин Лафонтен? Есть ли какой-нибудь разумный план?

Лафонтен откашлялся.

— Господа, — начал он, — я готов на собственные средства снарядить еще одну военную экспедицию и попытаться вырвать генерала из лап де Пуанси силой.

— Можете занести меня первым в свой список добровольцев, Лафонтен, — закричал Матьё Мишель.

— Меня тоже! И меня! — донеслось со всех сторон.

— Благодарю вас, друзья мои. Но отряд должен быть весьма многочисленным: у де Пуанси по-прежнему очень прочные позиции. Вместе с отрядами капитана Уорнера в его распоряжении от пяти до шести тысяч солдат. Я не хочу вас запугивать, но мы не должны забывать наше недавнее сокрушительное поражение на Сент-Китс!

За этим напоминанием последовала гнетущая тишина, которую в конце концов нарушил Лесаж. Осторожно и постепенно он стал приближаться к проблеме, которая занимала его в данный момент больше всего.

— Господа, я очень хорошо понимаю, как вам не терпится при первой же возможности освободить нашего генерала, и никто не испытывает более горячего желания помочь вам в этом, чем я. Но сперва мне хотелось бы сообщить вам кое о чем и именно с этой целью я попросил вас пожаловать ко мне сегодня ночью. Если учесть, как складываются дела на острове, сейчас, мне кажется, не самый благоприятный момент организовывать с Мартиники военную экспедицию, о которой вы говорили. Не прошло и десяти дней с тех пор, когда на нашем острове были убиты солдаты, дома разграблены и сожжены и преданы огню склады Американской компании и самого управляющего.

Лесаж сделал паузу и отметил, что его слова не пропали даром. Все слушали с напряженным вниманием.

— Но прошу вас, угощайтесь ромом, — сказал он. — Давайте выпьем за здоровье короля. Арше, будьте любезны, наполните кружки.

Арше подхватил бутыль и разлил янтарную жидкость. Затем Лесаж провозгласил тост:

— За здоровье короля и за процветание Мартиники!

— За здоровье нашего короля и за процветание Мартиники! — хором откликнулись гости.

— За здоровье генерала дю Парке! — добавил Лафонтен.

— За здоровье генерала дю Парке! — прогремели остальные.

Осушив кружки, все снова приготовились слушать Лесажа.

— А теперь кое-что новенькое для вас, — сказал тот. — Не знаю, знаком ли кто-либо из вас лично с Ивом Лефором, одним из офицеров генерала, но я не сомневаюсь, что вы все слышали о нем.

Ответом было согласное бормотание.

— Ну, я лично встречался с Лефором. Мне отлично известны клеветнические слухи, распространяемые о нем. У меня же сложилось совершенно противоположное мнение. По-моему, Лефор самый непримиримый враг бунтовщиков и наиболее преданный генералу офицер.