— Издеваешься? Знаешь ведь, что я в испанском ни в зуб ногой!

Тушить пожар, разгорающийся в недрах ВПЗР, приходится быстро и всеми имеющимися в наличии средствами:

— Наш кормчий порекомендовал не делать резких движений. Не раскачивать судно. Сидеть смирно. Поскольку постоянно вдет большая волна, и катер может потерять остойчивость. Хотите, чтобы мы утопли, как котята в ведерке?

— Не хочу.

— Вот и сидите. Смирно.

Ничего такого старина Фернандо не говорил, но отказать себе в возможности хоть как-то построить ВПЗР я не могу.

Она затихает минуты на три, но потом снова начинает пихать меня в бок.

— А что еще он говорил?

— Да так… Рассказывал про Талего.

— Интересно…

— Ничего интересного. Сплошная задница.

— Задница? Что значит — «задница»?

— То и значит. Ун лугар дэ пердисьон. Гиблое место, совершенно не приспособленное для зимнего релакса.

— Вообще-то, я туда работать еду, а не релаксировать, в отличие от некоторых… И все это — вранье! Мы ведь уже были там, вспомни! И ты была согласна с тем, что более очаровательного уголка нам не попадалось. И выразила желание приехать снова… Поправь, если я ошибаюсь!

О господи, кривозеркальная реальность форэва! Я и словом не обмолвилась об «очаровательном уголке» и тем более не выражала желания снова в него забиться. Упреки в моем возможном релаксе на фоне каторжного труда ВПЗР тоже несостоятельны. Как будто не она сама затаскивает меня на Талего, гребаный остров, — не мытьем, так катаньем!..

— Вы не ошибаетесь…

— То-то!

— Вы сознательно приписываете мне вещи, которые я не говорила и не делала… А я просто пытаюсь донести до вас мысль, что зимой на Талего не совсем уютно.

— Он солгал. Намеренно ввел тебя в заблуждение. Или ты намеренно вводишь в заблуждение меня неправильным переводом его слов. Если он вообще что-то говорил.

— А вы пойдите и проверьте. Спросите, он ответит.

Некоторое время ВПЗР молчит, раздувая ноздри. Одно из двух: либо скандал: начнет набирать обороты, либо…

— А как ты думаешь, Ти, кто круче — Мадонна или Алла Пугачева?

Так и есть, ВПЗР выбрала второй вариант развития событий: если она по каким-то причинам не может добиться цели, то тут же теряет к ней интерес и объявляет несуществующей. И переключается на всякую бредятину. Сравнительные характеристики бог знает кого (чего) бог знает с кем (чем) — из числа этой бредятины.

— Вы меня об этом уже сто раз спрашивали.

— Да? И что ты обычно отвечала?

— Отвечала, что они разные и сравнивать их нельзя.

— А я вот считаю, что Мадонна круче.

Примечание: ВПЗР терпеть не может Мадонну. Но Пугачеву она не может терпеть еще больше.

Оставшуюся часть пути ВПЗР пытается всучить мне правый наушник, чтобы я сполна разделила с ней радость прослушивания неких Джонси и Алекса, гонящих заунывный минималистский эмбиент. Альбом претенциозно называется «Riceboy Sleeps» («рисебой слипс» — произносит ВПЗР, большой спец в английском, хи-хи-хи). Счастья Джонси с Алексом не прибавляют, напротив — вгоняют в еще больший депресс. Несомненные плюсы Джонси-Алекса: это все-таки похоже на музыку. Которую можно воспринимать без необратимых изменений в коре головного мозга. В отличие от целой кучи авангардно-электронных японцев, — хреновы узкоглазые экспериментаторы разрушают ДНК психически здорового человека в один заход. За это их и любит ВПЗР.

Или делает вид, что любит.