Ничего не ответив, Белен пошел открывать дверь. Несмотря на темноту лестницы, он сразу же узнал пришедшего и воскликнул:

- А, Фуке! Прошу вас, заходите.

Президент вошел, а за ним показался Водрок. Не замечая Белена, оба сразу же бросились к Жаку.

- Хорошенькое дело! - вскричал Фуке, - Водрок уже рассказал мне. С этого вечера вы будете самым известным человеком в столице. Водрок сказал, что это был прекрасный удар! Тюрло сам нашел на себя управу, и я не собираюсь изображать из себя сочувствующего... Что же вы собираетесь делать, дю Парке?

- Пойти и сдаться.

- Я много думал, - сказал президент, - и я волновался за вас, я даже заглянул к вам на улицу л'Абриссель. Там я нашел вашего брата, и он рассказал мне о случившемся. Узнав, что вы пошли спрашивать совета у Белена, я понял, что найти вас - моя обязанность.

Д'Энабюк подошел к Фуке.

- Сударь, - сказал он, - это я посоветовал дю Парке сдаться добровольно. Мне кажется, что нанеся оскорбление королю, только так можно повиниться перед ним; и только так можно отсрочить смертную казнь. Я надеюсь, вы не станете отговаривать его от этого.

Если у Фуке и были на уме какие-то свои планы, он тут же забыл о них под сверлящим взглядом глубоко посаженных глаз Белена.

- Пожалуй, это лучшее, что можно сделать, - согласился он.

Белен облегченно вздохнул. С твердостью человека, принявшего решение, он сказал:

- Президент, у меня есть все основания доверять вашей дружбе. Прошу вас, скажите, сколько времени дю Парке будет оставаться в безопасности? Стражники уже начали охотиться за ним?

Подумав немного, Фуке ответил:

- Как мне представляется, еще часа два-три о смерти Тюрло будут знать немногие. Но как только новость дойдет до ушей короля, он немедленно даст распоряжение арестовать убийцу. Можно не сомневаться, что Его Величество захочет использовать это в качестве поучительного примера. Он не простит такого дерзкого неповиновения приказам со стороны людей ранга дю Парке и Тюрло.

Теперь для Белена пришло время задуматься. Наконец он сказал:

- Мне кажется, если мы с вами вместе пойдем к Ришелье, а Жак в это время сдастся добровольно, то у нас будет шанс спасти моего несчастного племянника от страшного приговора.

Водрок перебил его:

- Не забывайте, что мой брат рискует не чем-нибудь, а головой. Мне кажется, что вы не так уж дорого и цените его жизнь, советуя сдаться. И не переоцениваете ли вы свое влияние на короля, когда говорите, что сможете спасти Жака?

Фуке нахмурился.

- Я не потерплю, чтобы со мной говорили в таком тоне.

И тут дю Парке впервые в жизни стукнул кулаком по столу.

- В самом деле, - закричал он звенящим голосом, - брат прав. Я победил в честном поединке, всадив шпагу на шесть дюймов в человека, повинного в смерти трех или четырех других, которые, может быть, в сто раз его достойнее, я освободил общество от скандалиста и мошенника. И теперь я должен раскаяться и подставить свою шею палачу? Я еще, слава Богу, молод, и в мире есть масса вещей, которые я не успел сделать. Да, Водрок прав! Я сбегу.

- Вы сумасшедший! - вскричал Фуке.

- Нет, я не сумасшедший. Я был бы сумасшедшим, если бы послушал вашего совета, потому что только безумец согласится принять смерть ни за что, будучи уверенным в собственной невиновности. Моя совесть чиста. А если она чиста, то просить прощения не в моих правилах. Я еще никогда ни у кого не просил прощения.

Старый интриган был тронут словами Жака и невольно проникся к нему уважением.

- Ну что ж, давайте, - проворчал Франсуа Фуке, не совсем уверенным тоном. - А если вас уже ищут? Даже если вам удастся добраться до другой страны, вы станете изгнанником. Вы еще не знаете, как это ужасно, - не иметь возможности приехать в свою страну!

- Если моя страна отвергла меня, придется послужить ей где-нибудь еще.