Для ребенка с богатым воображением местность, в которой располагался Соман, неминуемо должна была ассоциироваться с образами, связанными с разбоем и другими темными делами, которые с легкостью приходили на ум чувствительной душе, жившей в восемнадцатом веке. Добавив в описание подобной деятельности эротические сцены и отдав своих героинь разбойникам, Сад перешел за черту дозволенного, перед которой большинство авторов готического романа благочестиво останавливались. Прибытие героини в замок Роланда как раз и являет собой пример такого нарушения.

 «Я привез тебя для обслуживания моих фальшивомонетчиков, у которых являюсь главным, — сказал Роланд и, схватив меня за руку, потащил по мостику, который опустили перед нами и снова подняли, как только мы им воспользовались.

 — Ты все хорошо разглядела? — спросил он, когда мы оказались внутри, и показал мне большую, глубокую пещеру в конце двора с колесом, к которому были прикованы четыре нагие женщины, крутившие его.» — Вот — твои подруги, и вот — твоя работа. При условии, что будешь работать по десять часов в день, вращая это колесо, и, подобно другим девушкам, удовлетворять те желания, о которых я тебе скажу, ты ежедневно будешь получать шесть унций черного хлеба и миску бобов. Что касается твоей свободы — забудь о ней…» Художественная проза Сада написана почти в одно время с «Королевой ужаса» Анны Радклиф. Это произведение встречалось в публичных библиотеках Лондона и Брайтона, Бата и Челтенхема. Но готический роман английского среднего класса, предназначенный для домашнего и школьного чтения, не имел даже намека на сексуальность, которой сквозят мелодрамы маркиза. Его героиня, к примеру, описывает судьбу Сюзанны и других молодых женщин, прикованных Роландом к колесу.

 «Голыми мы были не только из-за жары, а потому что так лучше прилегали удары кожаной плетки, которыми время от времени потчевал наш свирепый хозяин. Зимой нам выдавали штаны и жилеты, плотно облегающие тело, чтобы ничто не мешало нам чувствовать плеть этого негодяя, единственное удовольствие которого заключалось в нещадном избиении нас».

 В своих произведениях Сад демонстрирует удивительное знание географии Франции, от Нормандии до Марселя, от Бордо до Рейна. Путешествуя во время исполнения воинской обязанности и в качестве беженца, он записывал свои впечатления о городах и ландшафтах, и эти записи позже сослужили ему добрую службу. Его путешествия начались в Сомане, еще в детском возрасте. Летом аббат со своим юным племянником совершили паломничество на запад, на другую сторону Роны, в Овернь. Священник отправился проверять состояние дел своего церковного прихода аббатства Сен-Лежер в Эбреи. Маленький городок располагался между Клермон-Фераном и Виши, в пределах видимости высот Пюи-де-Дом. Сен-Лежер представляла собой квадратную провансальскую церковь, с интерьером, все еще украшенным фресками с изображением первоапостолов и епископов. В отличие от Сомана, она стояла в окружении лугов и ручьев, сразу за первым ущельем Оверня в Шовиньи, где начиналась страна рек, темных холмов и древних одиноких мельниц, разбросанных вдоль берегов реки то здесь, то там. Ландшафт, как водится, отражал настроение наблюдателя. В садовском случае подобные пейзажи служили плодородной почвой для его воображения в создании образов женщин у колеса Роланда.