Хотя Териа не получил ни одного из трех писем, так как Антуан Барбье тотчас же передавал их Дегре, он по собственной инициативе отправился в Маастрихт, через который должны были везти маркизу. Там он попытался подкупить стражников, предложив им десять тысяч ливров, но те оказались неподкупны.

В Рокруа маркизу встречал г-н советник Паллюо, которого парламент направил, чтобы допросить арестованную, когда она меньше всего этого ожидает и посему не успеет обдумать и подготовить ответы. Дегре доложил ему обо всех происшествиях и обратил его особое внимание на шкатулку, предмет таких тревог и настоятельнейших письменных советов. Г-н де Паллюо вскрыл ее и среди прочего обнаружил рукопись, озаглавленную «Моя исповедь».

Эта исповедь является странным подтверждением потребности преступников засвидетельствовать свои преступления перед людьми или Господним милосердием. Как нам уже известно, Сент-Круа тоже написал исповедь, которая была сожжена, а теперь вот и маркиза совершила тот же неосмотрительный шаг. Исповедь эта, состоящая из семи пунктов и начинающаяся словами «Каюсь перед Богом и перед вами, отец», являла собой полное признание в совершенных ею преступлениях.

В первом пункте она признается, что была поджигательницей.

Во втором, что утратила девственность в семь лет.

В третьем — в отравлении своего отца.

В четвертом — в отравлении двух братьев.

В пятом, что пыталась отравить свою сестру, монахиню ордена кармелиток.

Два последних пункта посвящены описанию невероятных и чудовищных прелюбодеяний. В этой женщине было одновременно нечто и от Локусты, и от Мессалины; даже в древности мы не находим ничего подобного.

Г-н де Паллюо, ознакомившись с этим важным свидетельством, тотчас же приступил к допросу. Мы приводим его здесь, не изменив ни слова, и с радостью будем заменять наш рассказ официальным документом всякий раз, когда представится такая возможность.

«Спрошенная, почему она бежала в Льеж.

Ответила, что покинула Францию по причине плохих отношений с невесткой.

Спрошенная, знает ли она, что за бумаги находятся в шкатулке.

Ответила, что в шкатулке много бумаг, касающихся ее семьи, и среди них исповедь, которую она хотела сделать, но писала она эту исповедь, будучи в отчаянии и расстройстве, не понимала, что пишет и делает, поскольку впала в помрачение ума, оказавшись в чужой стране без поддержки родственников и вынужденная занимать жалкие экю.

Спрошенная относительно первого пункта своей исповеди, в каком доме она устроила пожар.

Ответила, что не делала этого, а когда писала об этом, у нее было помрачение ума.

Спрошенная относительно остальных шести пунктов своей исповеди.

Ответила, что не знает, что там написано, и ничего про то не помнит.

Спрошенная, отравила ли она своего отца и братьев.

Ответила, что ничего про это не знает.

Спрошенная, не Лашоссе ли отравил ее братьев.

Ответила, что ничего про это не знает.

Спрошенная, нет ли у нее сведений, что ее сестре осталось недолго жить по причине того, что та была отравлена.

Ответила, что предвидит такую возможность, потому как сестра подвержена тем же недугам, что и братья; что у нее выпало из памяти, когда она написала исповедь; признала, что уехала из Франции по совету родственников.

Спрошенная, почему родственники ей дали такой совет.

Ответила, что в связи с делом ее братьев; признала, что виделась с Сент-Круа после его освобождения из Бастилии.

Спрошенная, не подговаривал ли ее Сент-Круа избавиться от отца.

Ответила, что не помнит такого, не помнит также, давал ли ей Сент-Круа порошки и иные снадобья и говорил ли, что знает средство разбогатеть.

По представлении ей восьми писем и требовании сказать, ею ли они написаны.

Ответила, что не помнит.

Спрошенная, почему она дала Сент-Круа обязательство на тридцать тысяч франков.