— Ну как вам? — Филипп захлопнул ноутбук и погладил его крышку. — Кстати, вы не могли бы сфотографировать меня крупным планом, пока синяк не сошел?

— Я не знаю, Филипп, — покачала головой Элена. — Ты уверен? Эти ребята ведь не шутки шутят.

— Думаю, Филипп прав, — вмешался Сэм. — Такое нельзя спускать. Если за этим стоит Уоппинг, в чем я лично не сомневаюсь, он поспешит убраться к себе в Англию. Пока Филипп живет здесь, ему ничто не угрожает. И возможно, после такой публикации Уоппинг будет вести себя поприличнее. И полиции статья пойдет на пользу.

Элена принесла фотоаппарат и сфотографировала Филиппа на фоне белой стены. Он изо всех сил старался выглядеть мрачным и искалеченным. Сэм взглянул на картинку на маленьком экране и показал ее Филиппу.

— Блеск! Ты здесь похож на труп. Пусть только в типографии ничего не ретушируют.

Ребуль вернулся в Марсель после нескольких дней, проведенных в Лондоне. Сэм сразу же позвонил ему и в ответ услышал протяжный стон, который с равным успехом мог выражать и удовольствие, и боль. Только потом раздался голос Ребуля:

— Простите, Сэм. Мне тут делают массаж, а у этой массажистки стальные пальцы.

— Как поездка?

— Немного странная. Иногда мне казалось, что я все еще во Франции. Сейчас в Лондоне живет триста — четыреста тысяч французов. Они обосновались в довольно дорогом гетто в Южном Кенсингтоне, которое называют La Vallée des Grenouilles, Лягушачьей долиной, и эта часть Лондона теперь напоминает Париж в плохую погоду. До чего же изменился мир! Ну, теперь расскажите мне, что происходит здесь.

Ребуль внимательно выслушал рассказ о событиях нескольких последних дней и особенно порадовался разговору Сэма с Патримонио. Он несколько раз пробормотал «très bien» и ни разу не прервал Сэма, пока речь не зашла о Филиппе.

— То есть вы рассказали ему все? Журналисту? И вы ему доверяете? Я бы не доверился большинству из них.

— Он гарантировал, что ваше имя не будет упомянуто до тех пор, пока не начнется второй этап — спасательная финансовая операция. Я хорошо его знаю, и, клянусь, он на нашей стороне. Не сомневайтесь.

— Два самых опасных глагола в языке. Но, — Сэм почти слышал, как на том конце провода Ребуль пожимает плечами, — что сделано, то сделано. Вы доверяете ему, а я доверяю вам.

Сэм повесил трубку и про себя горячо помолился, чтобы Филипп сдержал слово. Он знал, что соблазн первым сообщить сенсационную новость практически непреодолим для журналиста и ему будет нелегко. Но все-таки он верил в крайне редкое качество — в порядочность своего друга.

Он набрал еще один номер, на этот раз — мисс Перкинс. Получила ли она все, что требуется для подготовки к презентации? Да, он может не беспокоиться.

— Я почти закончила перевод вашей речи, мой дорогой. Очень мило, хотя пару ошибок все-таки пришлось исправить. Но вы же американец. В любом случае все будет готово и отпечатано завтра утром. Это так увлекательно! Как вы думаете, стоит ли мне присутствовать на презентации на случай, если будут какие-то сложности с французским?

— Дафна, я точно знаю, что без вас не справлюсь.

— Очень хорошо, мой дорогой. Значит, до завтра. Я приеду к вам примерно в полдень и привезу перевод. А сегодня вам надо хорошенько выспаться.

Было три часа ночи, и Брайан с Дейвом без труда нашли место для парковки на шоссе, прямо над пляжем. Не выходя из машины, они могли видеть шатер, расположенный ярдах в пятидесяти от них. Один край тента мягко светился.