Старуха будто из-под земли выскочила. Заметила его, заспешила прочь.
— Подожди, старуха! — грозно сказал Пакман.
— Здравствуй, красавец. — Шемкува моргает глазами, но к Пакману не подходит. Парень видит робость старухи и еще серди¬тее говорит:
— Ты зачем сюда пришла?
— Узнала, что свадьба, вот и пришла. Может, думаю, шорвой[2] угостят.
— Я тебя угощу плеткой! — сквозь зубы произносит Пакман, взмахивает черенком, ловит ремешки в горсть.
— Зачем такой сердитый, патыр?— укоризненно говорит Шем¬кува.
— Ты десять беличьих шкурок моих взяла?
— Взяла, патыр, взяла, — Шемкува покорно мотала головой.
— Про муравьев, ползущих по дереву, говорила?
— Говорила, Пакман, говорила.
— Тогда почему на Эрви женится Аказ вместо меня? Плохо колдовала, нечистая сила! Белок отдашь обратно!— Пакман схва¬тил руку Шемкувы, сжал. Старуха, стоявшая до той поры сгорбив¬шись, опираясь на клюку, вдруг выпрямилась, глаза ее сверкнули, она вырвала руку и угрожающе прошипела:
Отойди, неразумный! Ночью меньше спать надо. Любимую девушку воровать надо. Убери руки! Наколдую — отсохнут!
Пккман в страхе не заметил, как перемахнул через изгородь ||к|н'Н1. ничего не боялся — колдовства боялся.
Им дворе уже было много народу. Девушки знакомые и незна¬комые, парни, женщины, старики, мужчины в веселом возбуждении ч* іиди по двору. Это татары гостей на свадьбу зовут. Черемисы— нет. Приходи, кто хочет, каждый — гость.
И потому ожили лесные тропинки, люди всех ближних родов прибывают и прибывают. Шумно во дворе.
Аказ думал, что Мырзанай на свадьбу не приедет. Их деды и шт.! и неприязни жили, а теперь и у сынов ладу нет. Сначала икрились из-за земли, потом — из-за власти. Так получилось: по ,** левую сторону Юнги самый большой и богатый лужан у Туги, по правую — у Мырзаная. Каждый своих сторонников имеет. У Туги старейшины Сарвай и Эшпай, у Мырзаная — Атлаш. Вот и сейчас Мырынзай с Атлашем приехал. Подарки привезли богатые. Сошли с коней, степенно вышли на середину двора, разложили посуду, шкурки, ткани. Мырзанай распахнул суконный кафтан, чтобы видели, люди, какая у него рубаха — из белого шелка, расшитая красной нитью в Казани купленная. Поклонился Туте, сказал важно:
Почтенному Туте — поклон земной. Салам и вам, старейши¬ны I ебе, Сарвай... Тебе, Эшпай... Тебе, карт Аптулат! А где жених? Я не вижу Аказа...
Готовится ехать за невестой.
Я рад, что ты на свадьбе, Мырзанай,— говорит Туга и указал место па скамье.
Нее сидится.
Прости, сосед, узнал о свадьбе поздно. Хорошие подарки собрать было некогда. Совсем недавно говорил с Аказом. Не думал |1Н и** пип.* м Да и Эрви была обещана другому.
Аказа надо бы давно женить, — говорит Атлаш сурово,—горяч больно,— продолжает Мырзанай.— Но я скажу, чго Шумнм (ы наш глава, мы чтим тебя, но сыну ты большую волю дал. - сказал Миш.
- Он молод,- говорит Эшпай.— Вот женится и станет поумнее.
- Поумнет ли?
- В молодости все мы горячи,—покачивая головой, отвечает Грримй. |