—         Подожди, старуха! — грозно сказал Пакман.

—         Здравствуй, красавец. — Шемкува моргает глазами, но к Пакману не подходит. Парень видит робость старухи и еще серди¬тее говорит:

—         Ты зачем сюда пришла?

—         Узнала, что свадьба, вот и пришла. Может, думаю, шорвой[2] угостят.

—         Я тебя угощу плеткой! — сквозь зубы произносит Пакман, взмахивает черенком, ловит ремешки в горсть.

—         Зачем такой сердитый, патыр?— укоризненно говорит Шем¬кува.

—         Ты десять беличьих шкурок моих взяла?

—         Взяла, патыр, взяла, — Шемкува покорно мотала головой.

—         Про муравьев, ползущих по дереву, говорила?

—         Говорила, Пакман, говорила.

—         Тогда почему на Эрви женится Аказ вместо меня? Плохо колдовала, нечистая сила! Белок отдашь обратно!— Пакман схва¬тил руку Шемкувы, сжал. Старуха, стоявшая до той поры сгорбив¬шись, опираясь на клюку, вдруг выпрямилась, глаза ее сверкнули, она вырвала руку и угрожающе прошипела:

Отойди, неразумный! Ночью меньше спать надо. Любимую девушку воровать надо. Убери руки! Наколдую — отсохнут!

Пккман в страхе не заметил, как перемахнул через изгородь ||к|н'Н1. ничего не боялся — колдовства боялся.

Им дворе уже было много народу. Девушки знакомые и незна¬комые, парни, женщины, старики, мужчины в веселом возбуждении ч* іиди по двору. Это татары гостей на свадьбу зовут. Черемисы— нет. Приходи, кто хочет, каждый — гость.

И потому ожили лесные тропинки, люди всех ближних родов прибывают и прибывают. Шумно во дворе.

Аказ думал, что Мырзанай на свадьбу не приедет. Их деды и шт.! и неприязни жили, а теперь и у сынов ладу нет. Сначала икрились из-за земли, потом — из-за власти. Так получилось: по ,** левую сторону Юнги самый большой и богатый лужан у Туги, по правую — у Мырзаная. Каждый своих сторонников имеет. У Туги старейшины Сарвай и Эшпай, у Мырзаная — Атлаш. Вот и сейчас Мырынзай с Атлашем приехал. Подарки привезли богатые. Сошли с коней, степенно вышли на середину двора, разложили посуду, шкурки, ткани. Мырзанай распахнул суконный кафтан, чтобы видели, люди, какая у него рубаха — из белого шелка, расшитая красной нитью в Казани купленная. Поклонился Туте, сказал важно:

Почтенному Туте — поклон земной. Салам и вам, старейши¬ны I ебе, Сарвай... Тебе, Эшпай... Тебе, карт Аптулат! А где жених? Я не вижу Аказа...

Готовится ехать за невестой.

Я рад, что ты на свадьбе, Мырзанай,— говорит Туга и указал место па скамье.

Нее сидится.

Прости, сосед, узнал о свадьбе поздно. Хорошие подарки собрать было некогда. Совсем недавно говорил с Аказом. Не думал |1Н и** пип.* м Да и Эрви была обещана другому.

Аказа надо бы давно женить, — говорит Атлаш сурово,—горяч больно,— продолжает Мырзанай.— Но я скажу, чго Шумнм (ы наш глава, мы чтим тебя, но сыну ты большую волю дал. - сказал Миш.

-          Он  молод,- говорит Эшпай.— Вот женится и станет поумнее.

-          Поумнет ли?

-          В молодости все мы горячи,—покачивая головой, отвечает Грримй.