— Все так плохо? — засмеялся принц. — Он что, настолько же умен, насколько мать привлекательна?

— Скорее ваш отец настолько же хорош собой, насколько умна мать.

— Забавно!

— Джон Гастон, отец Джона и Алике, погиб, как вам известно, в результате какой-то аварии в космосе. Граф Нового Мадрида состоял тогда при дворе. Он был — да и остался — весьма привлекательным мужчиной, любимцем женщин. При дворе он действовал с оглядкой. Он и ваша мать коротко сошлись вскоре после смерти графа Гастона, и знакомство вскоре переросло в... хм...

— В меня? — догадался Роджер, приподняв бровь.

— Скажем, в будущего принца Роджера. Для императрицы Александры — тогда, разумеется, еще наследной принцессы — настали трудные времена, но глупой она никогда не была. Она несколько потеряла голову — почему, собственно, и забыла о контрацепции, — но очень быстро спустилась на землю. Особенно после того, как глава ИБР вручил ей рапорт о том, что граф Нового Мадрида поддерживает контакты с фракциями, вынашивающими планы по захвату власти в Империи. Вопрос о браке никогда, естественно, не вставал, поскольку она должна была сохранить себя свободной для заключения династического союза. Однако получив рапорт ИБР, она решила выяснить, что влечет к ней графа, сердце или аромат власти. А потому она позволила себе казаться слабой и беззащитной.

Элеонора слабо усмехнулась и снова принялась теребить локон.

— Как я понимаю, граф всегда считал мужскую роль естественно доминирующей — а может быть, просто не находил ничего странного в том, что Александра стала мягкой, приписывая это исключительно беременности. Она была вся в его руках. Пользуясь этим, он стал настойчиво склонять ее к определенным политическим шагам — к которым его самого подталкивал интриган Джексон.

— Вы говорите про принца Джексона Келлерманского? — спросил Роджер. — Он же один из влиятельнейших пэров в Сенате!

— Нуда, конечно... А то он этого не знал. — О'Кейси наморщила бровь. — Где-то к концу правления вашего деда даже граф понял наконец, что у пречистых слишком развились экспансионистские наклонности. Его это крайне удивляло, поскольку он до той поры полагал, что пречистые... ну, как бы святые. Убедившись, что он заблуждался, ваш отец установил тесные контакты с представителями воинствующих фракций палаты лордов.

— Джексон как раз был одним из них, — кивнул Роджер. — Он всегда считался чуть ли не самым главным ястребом.

— Именно. Кроме того, ваш дедушка также попал под его влияние и стал назначать на важные посты людей, опираясь почти исключительно на советы Джексона. А многие, наоборот, не прошли в министерства или в палату лордов, хотя Александра их назначения добивалась. Она много лет выступала против сокращения вооружений, но когда приперло, ваш дед обратился не к ней, а к принцу Джексону...

Элеонора вздохнула.

— Со стороны могло показаться, что принципиальных различий между действиями Александры и действиями Джексона не существовало. Но даже тогда Александра была предана концепции Империи Человечества, а не интересам отдельных планет. И самое существенное: Джексон на все посты расставил людей, слепо преданных лично ему... Короче говоря, обнаружив, что граф Ново-мадридский пляшет под дудку Джексона, и имея на руках этот чертов рапорт, Александра уже не колебалась — и одним из последних актов старого императора стало удаление графа от двора.