В связи с показаниями обвиняемого по делу «объединенного троцкистеко-зиновьевского блока» И.И. Дрейцера был арестован заместитель Шапошникова В.М. Примаков. Начались репрессии среди высшего командного состава РККА... А в декабре была принята Конституция СССР (Сталинская). Немногим позже на это событие восторженно отозвался И. Мандельштам:

Но это ощущенье сдвига,

248

Да, сдвиги проходили нешуточные и для очень многих (в том числе — и для поэта) трагические.

Вспомним, как по делу «Весна» Тухачевский, на которого были прямые показания, уцелел. Конечно, не случайно. Более того — пошел на повышение. Нет серьезных оснований сомневаться, что в этом деле он должен был стать обвиняемым, но доказал свою преданность Сталину. (Для этого наиболее надежный путь — выдать сообщников.)

Когда прокатился в 1937—1938 годах вал репрессий среди военачальников, среди самых «подозрительных», на которых имелись компрометирующие материалы, были Шапошников и Будённый. Например, на них как заговорщиков доносила О. Зайончковская. На Шапошникова как соучастника дал показания арестованный Примаков. И Тухачевский на допросах называл среди прочих участников антисталинского заговора Шапошникова. Положим, Михаил Николаевич мог это сделать из мести, сводя давние счеты со своим строгим критиком. Ну а все остальные? Им-то зачем было наговаривать на Шапошникова?

Со времен хрущевских скоропостижных реабилитаций (когда почему-то многие важнейшие документы пропали, были уничтожены или засекречены заново) в массовое сознание внедрялось, будто маньяк Сталин уничтожал высокопоставленных советских деятелей ради укрепления своей деспотической власти. Но зачем же тогда вносить смятение и разброд в правящую элиту, да еще и репрессировать честных талантливых людей? Этим только подрубишь опоры своей власти, возбудишь всеобщую ненависть и разделишь судьбу Нерона и многих других тиранов.

Конечно, возможен и другой вариант (и он, пожалуй, частично реализовался). Враги Сталина специально старались подорвать его авторитет и лишить верных соратников, создавая систему лживых обвинений. Однако и тут не все так просто. Те, кто так поступал, рисковали своей жизнью. В ряде случаев, когда обман раскрывался, виновных расстреливали. Как известно, многие «чекисты» жестоко поплатились за свои деяния.

Судите сами, зачем было следователям «выбивать» показания на тех или иных крупных государственных деятелей? Ведь за свои злоупотребления можно было ответить по всей строгости закона. Правда, при Ежове госбезопасность начала претендовать едва ли не на всю полноту власти в стране. Но тогда доносы на Тухачевского должны были бы привести к его аресту. Почему этого не произошло?

Значит, во-первых, не хватали всех, на кого поступали доносы, без более или менее серьезных проверок и консультаций. Во-вторых, наверняка за Шапошникова заступился Сталин. Он-то знал, что Борис Михайлович действительно общался с заговорщиками, был знаком с их некоторыми планами.

На этот раз у Сталина были полученные от разных тайных агентов, в том числе из Парижа и Берлина, неопровержимые данные о связях Тухачевского с германским генеральным штабом, с ним сотрудничающими руководителями РОВС, а также с заговорщиками в СССР. Правда, многие из тех, кого так называли, обвиняя в контрреволюционной деятельности, не проявляли активности, а только вели «подрывные» разговоры, выжидая удобной ситуации для переворота, или не донесли на тех своих знакомых, которые действительно собирались свергнуть Генерального секретаря ВКП(б) и совершить государственный переворот...

Итак, в январе 1937 года Б.М. Шапошникова избрали депутатом Верховного Совета СССР первого созыва.