Действительно, такое впечатление может возникнуть, когда выясняется, какие происходили события. А вдруг авиаразведка не обнаружила бы немецкую дивизию, беспрепятственно продвигавшуюся к Москве? Ни командующий фронтом, ни Шапошников не знали об этом. Выходит, для врага путь был открыт?

355

Конечно же, не так все просто. Одной дивизией огромный укрепленный город не захватишь. А на месте командования наступающих немецких частей было бы большой оплошностью продвигаться все дальше и дальше под постоянной угрозой очутиться в ловушке, в окружении. Так что никакой серьезной катастрофы не могло произойти, даже если бы о грозящей опасности Телегин, а затем Шапошников и Сталин узнали чуть позже.

В связи с этим вспоминается мне такой случай. Весной 1956 года в Московском геологоразведочном институте, который я тогда заканчивал, неожиданно отменили лекцию по марксизму-ленинизму. Студенты высыпали из аудитории. Мимо меня прошли, разговаривая, два преподавателя с этой кафедры. Один говорил другому:

— Ну вот, раньше была активная оборона, а теперь — неизвестно, что говорить.

Ныне выясняется, что в начале войны в наших войсках и в руководстве была порой растерянность. Но в то же время шла и активная оборона. Иначе враг добился бы своих целей.

Замешательство преподавателей объяснялось докладом Н.С. Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС 25 февраля 1956 года, разоблачившего культ личности Сталина. Показательно, что доклад, считавшийся секретным, был уже через три месяца опубликован на Западе в англоязычной прессе. В СССР его зачитывали на закрытых партийных и комсомольских собраниях, так и не опубликовав официально.

Факт красноречивый. Партийное руководство определило советскому народу роль безмолвствующей толпы, вынужденной довольствоваться слухами, пересказами важнейшего документа, отчасти определявшего их судьбу. Получалось, будто нашим гражданам не положено знать даже то, о чем широко вещают на Западе.

Так партийная верхушка невольно подчеркнула свое абсолютное господство над народом. Остается только удивляться, каким образом ошеломляющий доклад Хрущева, во многом лицемерный и лживый, рассчитанный на резкий перелом идеологического курса партии, не вызвал протеста у делегатов съезда. В частности, Хрущев утверждал, будто Сталин руководил Красной Армией по глобусу. А ведь в зале сидели маршалы и генералы, которые знали, что это явная клевета. Между прочим, и приведенное выше свидетельство К.Ф. Телегина красноречиво показывает, как все было в действительности.

356

Против войск Западного фронта сконцентрировалась 51-я дивизия. Они были хорошо укомплектованы.

У нас преобладали ослабленные части, и было лишь одно самостоятельное танковое подразделение — бригада полковника Катукова, недавно оснащенная великолепными танками Т-34. По приказу Верховного Главнокомандующего (операцию разрабатывали под руководством Шапошникова) бригада нанесла внезапный удар по 4-й немецкой танковой дивизии, входившей в армию Гудериана, который позже записал в дневнике: «Это был первый случай, когда огромное превосходство Т-34 над нашими танками стало совершенно очевидным... От стремительного наступления на Тулу, запланированного нами, временно пришлось отказаться».

Катуков, не развивая успеха, отступил, чтобы не угодить под мощный контрудар значительно превосходящих сил гитлеровцев. По-видимому, этот маневр тоже был согласован с начальником Генерального штаба.

Атакованная Катуковым дивизия вновь продолжила движение. Ее передовые части вошли вечером 11 октября в охваченные пожаром предместья Мценска; вся колонна растянулась на много километров, артиллерия и пехота остались далеко позади. И тут вновь появились Т-34 бригады Катукова. Тяжелые немецкие танки T-IV попытались развернуться и встретить противника, но, разворотив вязкую почву, садились на брюхо.