В общем, вы поняли, что я имею в виду.

Конечно, это не значит, что марсиане были принципиальными противниками нарушения законов, разве что в том смысле, что были противниками всего и всех. Они обожали паскудничать, им нравилось ловить людей либо на стадии планирования преступлений, либо на стадии совершения.

Однако, когда преступник бывал пойман, они с не меньшим усердием принимались изводить полицейских. Во время судебных разбирательств они доводили судей, адвокатов, прокуроров, свидетелей и присяжных до такого состояния, что большинство процессов прекращались за недоказанностью обвинения. С марсианами в судебных присутствиях Фемиде пришлось не только завязать глаза, но и заткнуть уши.

– Чертовски вкусный пирог, – сказал Люк, откладывая вилку. – Еще раз спасибо.

– Может, еще кофе?

– Нет, спасибо, я выпил уже достаточно.

– Может, все‑таки еще чего‑нибудь?

Люк широко улыбнулся.

– Разумеется. Работу.

Высокий парень стоял нагнувшись, облокотившись на стойку. Внезапно он выпрямился.

– А это мысль, приятель. Возьмешь работу на полдня? С этой минуты и до пяти?

Люк уставился на него.

– Ты что, серьезно? Конечно, возьму. Лучше уж так, чем потратить весь день на поиски другой.

– Ну, так ты ее нашел. – Бармен обошел стойку и снял фартук. – Повесь пиджак и надень вот это. – Он бросил фартук на стойку.

– Хорошо, – сказал Люк, не касаясь пока фартука. – Но что все это значит? В чем дело?

– Я возвращаюсь домой, вот в чем, – ответил парень. Затем, усмехнулся в ответ на оторопелый взгляд Люка. – Хорошо, я тебе все расскажу. Но сначала познакомимся. Меня зовут Рэнс Картер. – Он протянул руку.

– Люк Деверо, – ответил Люк, пожимая ее.

Рэнс уселся на высокий табурет так, что они оказались лицом друг к другу.

– Я не придумал, что я провинциал, – сказал он. – Во всяком случае был им пару лет назад, когда приехал в Калифорнию. У папочки с мамочкой небольшая ферма под Хартвиллом в Миссури. Тогда я не был доволен тамошним житьем, но как увидел, что здесь творится, и что останусь без работы Бог знает насколько, меня, разумеется, потянуло домой. – Глаза его сверкали от возбуждения – или от тосыи по дому – и с каждой фразой акцент все больше приближался к речи родных мест. Люк кивнул.

– Хорошая идея. По крайней мере, всегда будешь сыт. И марсиан на ферме будет крутиться меньше, чем в городе.

– Кто его знает. Но я решился, как только шеф заявил, что закрывает дело. Чем быстрее, тем лучше. А сегодня с утра меня так заело, что твоя шутка насчет работы подсказала мне идею. Я обещал шефу посидеть в заведении до пяти – в это время он заступает – и, похоже, я слишком честен, чтобы просто хлопнуть дверью и смыться. Думаю, ничего не случится, если ты меня подменишь. Как ты считаешь?

– Думаю, ничего, – ответил Люк. – Только вот заплатит ли он мне?

– Это и я могу сделать. Я получаю десять долларов в день, не считая питания, и мне заплатили по вчера. За сегодня мне причитается десять баксов. Я возьму их из кассы и оставлю записку, что пять даю тебе, а пять беру себе.

– Хорошо, – согласился Люк. – Договорились. – Он встал, снял пиджак и повесил его на гвоздь. Потом надел фартук и завязал тесемки.

Рэнс, уже в пиджаке, стоял за прилавком у кассы, доставая два пятидолларовых банкнота.

– О, Каа‑лии‑фор‑нийя, простишь ли ты меня... – весело пропел он и умолк, явно не зная продолжения.