— Вам так понравилось разгуливать босиком, что вы решили и в Штаты заявиться с обувью в руках?

Беатрис беззаботно рассмеялась, даже и не подумав обидеться на колкость Марка.

— Нет, вовсе нет. — Очередной приступ смеха, после которого Беатрис, смахнув пару выступивших слезинок, пояснила: — Встала на движущуюся ленту, и мой каблук застрял в какой-то дырке. Два очаровательных служащих аэропорта помогли мне высвободиться, но с каблуком пришлось расстаться.

Беатрис продемонстрировала Марку, что на одной из босоножек действительно отсутствовал каблук.

— Слава богу, вовремя успели. Мне было бы жутко стыдно, если бы из-за меня задержали вылет. Я ведь понимаю, как всем не терпится поскорее вернуться домой.

Я бы с удовольствием остался в Лондоне, подумал Марк. Никакого желания возвращаться в Лос-Анджелес не имею.

Беатрис обнаружила, что Марк давно ее не слушает, а с самым равнодушным видом погрузился в чтение газеты. Она резко замолчала и с досадой уткнулась в иллюстрированный журнал. Если этот грубиян, возомнивший себя оскорбленной добродетелью, так и будет сидеть с хмурым видом, то… Беатрис неожиданно осознала, что агрессивно настроенный, молчаливый сосед ее вовсе не устраивает. К тому же этим соседом был Марк.

В отличие от него, войдя в салон и издали увидев, с кем рядом ей предстоит лететь через океан, Беатрис искренне обрадовалась еще одному сюрпризу судьбы. Оказалось, что ничего придумывать и бегать за Марком по отелю не надо. Все складывалось само собой. Жаль, что Марк злился на нее. Мог бы отнестись к перепадам ее настроения и сменам желаний как к особенностям женской психики. Подумаешь, сначала отказала, а затем сама же и предложила себя! Он поступил как обиженный ребенок, из детского упрямства отказавшийся от любимой конфеты.

Беатрис вздохнула. Марк сделал вид, что ничего не заметил.

Она пощелкала языком. Ноль внимания.

Через некоторое время напряжение достигло такого накала, что Марк и Беатрис почти физически ощущали его. С разницей в доли секунды они повернули головы друг к другу и хором сказали:

— Довольно!

Беатрис улыбнулась. Надо же, мы уже начали разговаривать в один голос!

Марк, как будто смутившись своего внезапного порыва, тихо спросил:

— В чем дело?

Беатрис с удивлением посмотрела на него.

— А вы ничего не заметили? Мы уже полчаса сидим и пытаемся сделать вид, что ничего не происходит. Мне уже тяжело дышать одним воздухом с вами. Еще пять минут и самолет рухнет в океан, не выдержав перегрузок.

— Что вы предлагаете? Мне досрочно покинуть борт, чтобы вам легче дышалось? — язвительно поинтересовался Марк.

Беатрис снисходительно улыбнулась.

— Не говорите глупостей.

— Хорошо, давайте заключим перемирие. Конечно, только на время перелета. В Лос-Анджелесе, надеюсь, мы с вами никогда не встретимся.

— Неужели вы еще не поняли, что мы с вами при желании судьбы можем столкнуться и на необитаемом острове? — ответила Беатрис.

— Так как насчет перемирия? — повторил свое предложение Марк. — В конце концов, мы взрослые, цивилизованные люди… Даже другие пассажиры уже обратили внимание, что мы ненавидим друг друга, хотя всячески пытаемся это скрыть.

— Ненавидим? — Беатрис удивленно вскинула брови. — Я вовсе вас не ненавижу!

— Хорошо, выражусь иначе: все наши попутчики уже обратили внимание, что нам неприятно находиться на столь близком расстоянии друг от друга, — медленно произнес Марк.

— Вы снова ошиблись. Возможно, это вам неприятно мое общество. Хотя, скорее всего, вы только пытаетесь себя в этом убедить.

Марк громко и неискренне расхохотался.