Робеспьер вдруг почувствовал, как на его голову опустилось что-то тяжелое... все вокруг померкло...

Несколько минут Робеспьер пролежал без сознания на темной улочке. Придя в себя, он не сразу смог сообразить, что случилось. Голова болела ужасно. Опираясь о стены домов, Робеспьер добрался до дома No366. Он с большим трудом улыбнулся Элеоноре, которая открыла дверь. Девушка что-то весело рассказывала, но Неподкупный уже не слышал ее слов. Он добрел до кресла, тяжело опустился в него и вновь погрузился в забытьи.

Очнулся Робеспьер в кровати. Он увидел перепуганные лица, склонившиеся над ним.

-- Думаю, все будет хорошо, - сказал какой-то пожилой человек, вероятно, доктор. - Ему надо просто отдохнуть.

-- Макс, как ты себя чувствуешь? - спросила Светик, которой обо всем сообщила Лизетта.

-- Хорошо, - ответил он.

-- Ему лучше отдохнуть, - повторил доктор.

-- Как скажете, мсье Субербиель, - согласилась Элеонора.

Все вышли из комнаты.

-- Я думаю, это переутомление, - сказал доктор Светик. Здесь главное - покой.

Девушка кивнула. Она была встревожена, ей казалось, что случилось что-то более серьезное.

На следующий день после обеда Светик пришла к другу. Элеонора нехотя впустила ее.

-- Робеспьер хотел тебя видеть, - сказала она. - Не знаю, зачем.

Лемус не стала вдаваться в объяснения. Девушка, чуть не сбив с ног Элеонору, поспешила в комнату Макса. Светлана ожидала увидеть его, лежащим в кровати со страдальческим выражением лица, но ошиблась. Робеспьер уже был на ногах, хотя вид у него был болезненным.

-- Мне кажется, что смерть мсье Бриона и его дочери, исчезновение горничной имеют какую-то связь, - сказал он Светик. - У меня есть кое-какие предположения...

-- Какие? - поинтересовалась Лемус.

-- Сейчас я не могу поделиться с тобой своими размышлениями, - сказал Робеспьер. - Подменить пилюли для бедняги Бриона мог каждый.

-- Мне не нравиться этот наследник, свалившийся как снег на голову! - сказала Светлана. - По-моему, он самозванец.

-- Я тоже так думал, но доказательства у него подлинные. Тем не менее, он мне не внушает доверия.

-- Найти бы того парня, о котором говорил мсье Роне, вздохнула девушка. - Этот тип ухаживал за Жюли Дюбуа, исчезнувшей горничной.

-- Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, - робко начала Элеонора, которая не рискнула оставить Робеспьера наедине со Светланой. - Но я знакома с этой девушкой.

-- Да!? - воскликнула Светик.

Мадмуазель Дюпле кивнула.

-- Расскажите, пожалуйста, - попросил Робеспьер.

Элеонора покраснела и начала рассказ.

-- Жюли Дюбуа приходила к нам в студию позировать. Ее привел один из наших художников. Она была его моделью, довольно хорошенькая девушка, но какая-то обыкновенная. Таких, как она, сотни!

-- А как зовут этого художника? - поинтересовался Максимильен.

-- Его фамилия Лесот.

Светик радостно вскрикнула.

-- Все сходится! - она весело захлопала в ладоши.

-- Большое спасибо, мадмуазель, - поблагодарил Робеспьер Элеонору. - Вы нам очень помогли!

-- Не стоит благодарности, - пролепетала девушка. - Не стоит...

Светик показалось, что сейчас эта молодая особа упадет в обморок от счастья.

-- А с мсье Лесотом вы хорошо знакомы? - задал Макс новый вопрос.

-- Не очень, - ответила девушка. - Честно говоря, Лесот мне не нравиться. От него исходит какое-то безумие. Он слишком нервный и обидчивый, с ним очень тяжело разговаривать.

-- Понятно... мне бы хотелось поговорить с мсье Лесотом и вашим мастером...

-- Могу это устроить! - посмелев, воскликнула Элеонора. Но как-нибудь потом, сейчас вам надо отдохнуть.